– Что ж ты сама к нему не пойдешь в таком случае? – хмыкнул Артем. – Как раз по твоей специальности!

Вика поджала красивые пухлые губы. Она тоже работала личным помощником, но одного из директоров в компании Матвея, и, очевидно, сравнение с помощником колдуна ее оскорбило. Однако отвечать на укол Артема она не стала. Вика, хоть и была давно знакома со всеми, любимицей не являлась. Только если у тихой Мирославы не хватало совести и смелости ее цеплять, то Артем порой демонстрировал недружелюбие. Впрочем, никогда не выходил за рамки.

– В общем, если хочешь, я разузнаю подробности, сходишь на собеседование, – сказала Вика Алисе, проигнорировав Артема, явно ждавшего язвительной реплики, за которую смог бы зацепиться.

– Вряд ли я подойду, – заметила Алиса. – У меня же ни образования, ни знания языков. Или что там делает личный помощник?

– Судя по тому, кому он нужен, лягушек ловить придется и мышей за хвостики подвешивать, – не унимался Артем, но его снова проигнорировали.

– За спрос не бьют, – пожала плечами Вика. – Сходи, что ты теряешь?

Алиса не теряла ничего. В конце концов, Вика права: сходить узнать подробности ей не трудно. Пиццу развозить она всегда успеет.

Вика позвонила утром следующего дня и сообщила, когда состоится собеседование на должность личной помощницы Леона Волкова. За это время Алиса разузнала немного и о самом Волкове. Не столько из интернета, сколько от Любы.

Алиса заехала к матери, чтобы отвезти немного денег. Мать, конечно, очень обрадовалась, хотя, когда узнала, как ей эти деньги достались, искренне огорчилась.

– Как же ты теперь без работы? – вздохнула она, а потом добавила, все испортив: – Я только размечталась, что к весне смогу собрать денег на новую коляску для Дианы.

– Зачем ей новая коляска? – спросила Алиса. Она стояла в дверях, не разувалась, ждала, пока соберется Люба, чтобы заодно подкинуть ту в школу, раз уж приехала.

– Старая ей уже мала, – не замечая недовольства в голосе дочери, пояснила мать. – Есть, конечно, подешевле, на нее я уже почти собрала, если добавлю те деньги, что ты дала, то и хватит. Но она громоздкая слишком, в лифт не пройдет. Придется сначала ее по лестнице спускать, потом Диану. И обратно так же. Внизу не оставишь, знаешь же, какие у нас люди, сопрут – и не подавятся. Ничего, что коляска специфическая и, кроме Дианы, никому не нужна. Сопрут и продадут. Поэтому я и хотела ту, другую. Она у́же, в лифт заходит, и легче намного, даже если нести где-то придется, то вполне осилю.

Мать говорила и говорила, и с каждым ее словом Алиса чувствовала себя все сквернее. Не то чтобы она раньше не понимала, что большая часть заработанных ею денег уходит, по сути, в черную дыру, но после слов, сказанных Викой, никак не могла перестать игнорировать эти мысли.

Диана в свои шесть весит уже достаточно много, чтобы ее было тяжело таскать на руках, особенно женщине, особенно по лестнице. Четвертый этаж же. Конечно, бывают инвалиды, которые и вовсе на улицу не выходят без необходимости. Может быть, большие города для колясочников и приспособлены, но не их провинция. А мать не позволит Диане сидеть дома неделями. Она будет таскать ее на улицу если не каждый день, то несколько раз в неделю точно.

С одной стороны, Алиса не видела смысла водить на улицу человека, который все равно ничего не понимает, с другой – чувствовала себя черствой из-за этого. Как бы то ни было, а Диана живая, наверное, что-то там ощущает, может быть, даже по-своему думает.

– Сколько тебе не хватает на нормальную коляску? – спросила Алиса.