– Так и я человек, да ещё и маг. А ты – пустышка. Пустышка, пустышка! – стал кривляться братец, улыбаясь до ушей и пританцовывая. А танцевал он, как бог… одноногий бог Хуракан, коему поклонялись майя, давным-давно практически подчистую вырезанные испанцами.

– Иван, ты ведёшь себя как ребёнок, а ведь тебе уже семнадцать, – снисходительно сказал я, принявшись спокойно снимать штаны.

– Пустышка, пустышка! – продолжал кривляться Ванятка. Однако ему уже было не так весело. Моё бронебойное спокойствие выводило его из себя и заставляло злиться. – Ты всю жизнь будешь жалкой пустышкой, как какой-то вшивый простолюдин! Благо твои родители сгинули и не видят какое ты ничтожество. Надо бы тебе фамилию сменить, чтобы ты не позорил род Волковых.

– Родителей моих не трогай, – дрогнувшим от ярости голосом выдал я. Всё-таки пухлый гад сумел затронуть чувствительные струны.

– Ах-х-х родителей не трогать, – сладенько выдохнул Иван, расплывшись в желтозубой улыбке. – Сиротка любит своих папку и мамку? Жалко ему их? Скучает он по ним? Ну так поплачь. Они же гниют в земле. И маменька твоя, да и, наверняка, папенька, от которого ни слуха, ни духа. Он точно сдох в какой-нибудь канаве полной нечистот. Куда он последний раз направлялся по делам своим торговым? В Африку? Вот там-то его и погубила какая-нибудь лихоманка. Ну да и чёрт с ним. В империи ещё полно торговцев-неудачников, пустивших псу под хвост все свои деньги.

– Не смей порочить честь моего отца, – процедил я, ощутив лютое бешенство. Аж скулы судорогой свело, а шерсть встала дыбом.

– Ну и что ты мне сделаешь, щепка? – глумливо оскалился братец, весящий раза в полтора больше меня. – Ты же пустышка. И ты никогда не сделаешь вот так, – его руки с толстыми пальцами-сосисками совершили пару пассу, после которых между ладонями парня появился шипастый шар льда. – Нравится, слабак? Нравится? А вот ты никогда. Слышишь? Никогда не сможешь сотворить ничего подобного, ничтожество. Пустышка, хиляк…

Он ядовито хрипел что-то ещё, но я его уже не слышал. Уши заложило из-за бушующих в душе эмоций, а глаза пристально сверлили шар льда. В голове же пульсировало всего одно слово «пустышка», «пустышка», «пустышка»… А в груди нарастало жаркое пламя, будто бы вырвавшееся из глубин самого Ада. Оно с каждым мгновением становилось всё сильнее и сильнее. Меня аж в пот бросило. Слюна высохла, а кожу на ладонях защипало так, словно я оказался в чане с расплавленным металлом. И внезапно река огня, будто бы прорвала запруду. Я застонал сквозь зубы, запрокинул голову и раскинул в стороны руки.

– А-а-а! – тоненько взвизгнул отпрыгнувший Иван, уронил на пол сферу льда и бухнулся толстой жопой на скрипнувший стул.

– А ты такое сможешь сотворить?! – прорычал я, вне себя от ликования. Мои руки до самых локтей были покрыты трескучим пламенем. Его изрыгала сама кожа. А в солнечном сплетении пульсировало до того неизвестное тепло… Источник! Он проснулся! Но почему огонь, ведь должна быть вода?! Да и шут с ним! Главное, что теперь я маг!

Полубезумная улыбка исказила моё лицо, окончательно добив братца.

– А-а-а! Мамочки! – перепугано запищал он и ринулся прочь, но упал и башкой врезался в дверь. Та от удара распахнулась, после чего Иван на четвереньках выбежал в коридор, шустро вскочил на ноги и бросился в сторону комнаты родителей. Но, прежде чем он достиг её, в мою нору влетела перепуганная Машка в длинной ночнушке с рюшечками.

– Господи! – опешила она, увидев огонь, втягивающийся в мою кожу.

– Обозналась. Всего лишь твой брат. Или ты так странно радуешься? – весело усмехнулся я, чувствуя себя на седьмом небе от счастья. Меня даже не смущал насыщенный запах жжёных волос и спалённые брови.