Последние слова отец проговорил нарочито суровым голосом, и Майя не выдержала и прыснула.

– Они-ва… что? – переспросила она.

– Это по-японски и значит: «Демоны прочь! Приходи удача!» – пояснил он.

– Сколько ты всего знаешь! – восхитилась Майя.

– Я живу здесь не первый год, – улыбнулся он. – И просто влюблен в эту страну! У японцев очень интересная ментальность, они весьма своеобразны и всю свою жизнь стремятся лишь к одному – достижению гармонии и вокруг себя и внутри.

– Это здорово! Как раз гармонии мне и не хватало в родном городе. По правде говоря, я умиротворялась лишь тогда, когда рисовала.

– Кстати, здесь твои картины никому не покажутся странными, – заметил Георгий Петрович. – Когда мы отправимся в Токио, а я запланировал такую поездку на пару деньков, то я тебя познакомлю с одной милой девушкой. Она специалист в этих вопросах и работает в галерее современного искусства. Покажешь ей свои рисунки.

Майя насторожилась. Она знала из рассказа матери, что отец в разводе. Его бывшая жена и двое сыновей постоянно жили в Петербурге. Мама даже проговорилась, что как-то звонила отцу, но попала на его жену и та вдруг начала ей жаловаться, что ее подло бросили ради какой-то молоденькой японки. И мама сочла нужным предупредить Майю перед отъездом, чтобы она держала ухо востро и ни с какими подружками-японками отца старалась не общаться.

– Еще не хватало полюбовниц его в твоих знакомых! – зло говорила Ирина Ивановна.

Но Майя ее не слушала. Она считала мать отсталой в этих вопросах, и была уверена, что каждый имеет право жить так, как считает нужным, и если любовь проходит, то незачем насильно держать человека возле себя. И если отец влюбился в японку, то ничего зазорного в этом нет.

– И как ее зовут? – не выдержала Майя. – И сколько ей лет?

– Ариса, ей двадцать пять, – спокойно ответил Георгий Петрович.

– Звучит как наше имя Лариса, – с улыбкой заметила она.

Георгий Петрович удивленно на нее глянул и рассмеялся.

– Мне такое и в голову не приходило, – сказал он. – Главное, мне сейчас не назвать ее ненароком Ларисой! Но вообще имя Ариса означает «величественная».

– Красиво, – тихо проговорила Майя. – А ты с ней…, – она замялась, но после паузы все-таки продолжила: – в отношениях?

Он слегка покраснел, но потом все же ответил:

– Можно и так сказать. А ты возражаешь?

– Я?! – искренне удивилась Майя. – Вообще-то это не мое дело! Ты взрослый и сам себе хозяин.

– Но разница в возрасте тебя не смущает? – уточнил Георгий Петрович, пристально на нее глядя.

– Тоже мне разница! – пожала она плечами. – Тебе всего-то тридцать шесть! Вот если бы твоей Арисе-Ларисе было, скажем, пятнадцать, тогда да!

– Что ты! – замахал он руками и снова рассмеялся. – О чем ты только думаешь?

– Да я так… пошутила, – с улыбкой ответила она.

Они помолчали какое-то время. Майя подлила чай в опустевшие чашки и взяла пирожное.

– А у тебя как с этим? – осторожно спросил Георгий Петрович.

– А никак! – равнодушно ответила она. – Был мальчик из параллельного класса, затем еще один с нашего двора… и еще… случайно на одной вечеринке познакомилась…. Но все несерьезно. Так, погуляли пару месяцев и разбежались! А ты интересуешься моей личной жизнью? – добавила она и хитро на него посмотрела.

– Прости, если лезу не в свое дело! – смущенно ответил он. – Тем более обещал не доставать тебя излишней опекой. Но меня эта тема волнует. Как все-таки с девочками сложно! И я не могу избавиться от тревожных мыслей. Тебе шестнадцать! Самое время для всяких глупостей.

– Папа, не волнуйся, дальше поцелуев дело не заходило! И у меня есть голова на плечах. И вообще все пацаны такие придурки! – добавила она. – Даже и говорить-то о них неохота!