Ну хоть не принца наследного на огонёк занесло, и то радость. Хотя вопрос с психиатрической неотложкой оставался всё ещё открытым.

Мне показалось краем глаза, что седая голова соседа резко потемнела. Как тогда, в зеркале. Вздрогнула, повернулась к соседу, застыв.

Он посмотрел на меня, наклонив голову и прищурив глаза. Как бы перед санитарами, когда они приедут, сделать вид, что у меня всё нормально, и с утра никаких галлюцинаций не было? Если буду орать: «Демон из Эритры!» и тыкать в соседа пальцем, а он радостно подтвердит инфу, то смирительные рубашки наденем оба.

Придётся продлить больничный совсем по неожиданному поводу.

Как и мои раздумья. Так как сосед, устав смотреть на меня, застывшую на полу, просто дёрнул наверх, разместив на широком плече. А ещё жаловался, что слабенький!

Маняшка, зашипев, взлетела по его штанине на другое плечо, показывая всем видом, что согнать её можно только с куском этого плеча в зубах.

— Ведьмы и их хранители, — буркнул сумасшедший, выходя с нами двумя из квартиры, — вечно лезут, куда не просят. Потом удивляются, что их убить хотят. Да не дёргайся ты! Отправишь меня домой, и греми дальше по своему убогому миру костяной ногой.

Я так поняла, что на восьмой этаж нас тащат не для того, чтобы прибить. А вот если начну орать — Изольда Львовна-таки добудет для меня киллера.

Нарисую пентаграмму. Провоем с Маняшкой что-то мистическое. И отползём подальше, в свою квартиру. Психи, вроде, легко внушаемы. Попробую убедить, что обряд состоялся.