- Они не знают, где твой дом. Но ты знаешь! – ответил он довольно резко. – может, не помнишь, но мне кажется, что просто не хочешь вспоминать, даже не пытаешься. Попробуй сесть в транспорт, и, может, получится вспомнить. Ты ведь знаешь, где твой дом! – он сказал то, что давно хотел высказать, и я, вроде как, наконец, поняла, чем его раздражаю: тем, что не пытаюсь себе помочь, а лишь требую помощи от него.

- Я не знаю, где Лерин дом, Макс! – воскликнула я, обиженная его обвинениями. - Я понятия не имею, где он может быть!

Он устало вздохнул, не очень успешно пытаясь скрыть раздражение, нарастающее с каждой моей репликой.

- Я тоже не знаю, где ты живёшь, - как можно спокойнее ответил он.

- Но ты говорил, мы друзья… - сказала я, хотя он такого не говорил: стоило проверить его реакцию на такое заявление.

- Когда я такое говорил? – безразлично спросил он.

- Когда мы целовались на пляже, - не моргнув глазом, заявила я, рассудив, что в то время он мог не запоминать, что говорит.

- Мы не целовались! – напомнил он мне. - Я говорил, что мы… - он вздохнул, признавая что не может утверждать точно, что он тогда говорил. - Да, я, может, и говорил, что мы друзья… Чёрт, - он почесал небритый подбородок и пояснил: - Слушай, я никогда не был у тебя дома, не провожал до него и понятия не имею, где ты живёшь… И я мог говорить, что мы друзья, чтобы ты часом не решила, что мы любовники или что-то в этом роде…

- Тогда давай я останусь у тебя? Мы же не любовники… - я никак не могла понять, почему он не может пустить меня переночевать.

- Нет, Лера, - твёрдо сказал Макс, и я смекнула, что переубедить его не удастся. - Я живу с Алёной…

- Алёна – это та дылда, которая ударила тебя? – решила выяснить давно интересовавшую меня подробность.

- Она ниже тебя ростом, - смерив меня взглядом, заметил Макс. - Да, которая ударила… Из-за тебя, кстати говоря… и если она решит дать мне шанс поговорить с ней и вернётся ночевать домой, ударит снова, если увидит там тебя!

Мне стало стыдно перед ним. И даже перед дылдой Алёной, которая, наверно, жила счастливо, пока не увидела своего возлюбленного целующимся с Лерой. И сам макс, наверно, неплохо жил, пока я не поломала его отношения с девушкой и не вынудила её своим поведением поднимать на него руку.

- Это больно? – участливо спросила я, сочувственно глядя в странные, но такие притягательные глаза.

- Что? – не понял он вопроса.

- Ты не хочешь, чтобы она снова ударила, потому что это больно? – уточнила я.

- Нет, Лера, это не больно, - терпеливо ответил он. - Это просто означает, что она считает меня козлом и может бросить в любую минуту… Понимаешь?

- Понимаю… - кивнула я. - Ладно, Макс… Ты прав, наверно… Я и так испортила тебе день…

- Это уж точно, - усмехнулся он. – Но не думай об этом. Если ты сейчас уйдёшь, я не стану обижаться на тебя и никогда ничего не припомню, - великодушно сказал он, на что я улыбнулась.

Если я сейчас уйду, тебе и некому будет припоминать. Жаль, что он не поверил мне, и прощаться тоже жаль. Но зато я выяснила, почему его отношение ко мне так резко менялось – он просто иногда был возмущён тем, что я не желаю содействовать ему. Или была ещё какая-то причина? Теперь уж без разницы. Я вздохнула и, отступив на пару шагов назад, слабо улыбнулась и показала Максу открытую ладонь.

- Пока, - тихо произнесла я.

Макса это порадовало, и он широко мне улыбнулся, после чего сказал ободряюще:

- Знаешь, Лерка, хоть ты мне и всегда не нравилась, думаю, в душе ты мировая девчонка! – и он направился вверх по лестнице, что вела к массивной двери, ведущей в дом.