Чак. Его лицо было бледным и рыхлым, как недожаренная котлета. Он не спешил открывать дверь, разглядывая Блонского в глазок. Чаша весов, спрятанная где-то в голове, неторопливо раскачивалась, взвешивая «за» и «против».

– Зачем пришел? – спросил он Натана через дверь.

– Хочу кое-что купить.

– Купить? – Рожденные воображением денежные купюры качнули чашу весов в сторону «за». – Подожди минуту. – Чак осторожно приоткрыл дверь. – Так зачем ты, говоришь, пришел?

– Трава, – соврал Натан. – Я брал у тебя на прошлой неделе, и на позапрошлой, и еще раньше. У тебя вроде неплохой товар.

– Товар что надо. – Чак открыл дверь. – Входи, не мозоль глаза.

Натан хмуро посмотрел на кухонный нож в руке хозяина дома.

– Входи, входи, – поторопил его Чак. Дверные замки щелкнули. – Сам понимаешь – никому нельзя доверять! – Он стоял напротив Натана. Невысокий, худощавый, с кожей цвета сырой известки. – Что-то не так?

– Да нет.

– Точно? – Чак запустил руку себе в трусы, почесался, затем вяло протянул эту же руку в приветствии. – Кажется, мы не здоровались?

– Кажется.

– Ладно. – Чак улыбнулся и убрал руку. – Сколько тебе надо?

– Немного.

– Напряг с деньгами?

– Именно.

– Можем договориться по-другому.

– Мне нужны деньги.

– Ты что, хочешь купить где-то в другом месте?

– Нет.

– Что тогда? У меня лучшая трава в городе.

– Мне не нужна трава.

– Хочешь потяжелее?

– Нет.

– Тогда зачем пришел?

– Ты знаешь зачем.

– Знаю? – Чак снова почесался. – Хочешь трахнуться?

– Мне просто нужны деньги.

– Просто? Вот так вот, черт возьми, просто – и все! Думаешь, я тебе их дам?

– Да.

– И во сколько ты оцениваешь свой зад?

– Ты не понял. Я хочу попросить у тебя в долг.

– В долг?! – Чак рассмеялся Блонскому в лицо.

– Так ты ничего не получишь, – услышал Натан уже знакомый голос.

– Я отдам, – сказал Натан Чаку. – У меня есть деньги, просто за ними нужно съездить.

– Есть деньги. Ха! Ты говоришь как дешевая шлюха, которая села на иглу. Они приходят ко мне каждый день и просят продать в долг, говоря, что у них есть деньги. – Чак стянул с себя трусы. – Видишь этот шрам? – Он ткнул острием ножа в глубокую рану с бугристыми краями, протянувшуюся от коленного сустава до паха, уродство которой не могло скрасить даже время. – Я велю шлюхам встать на колени и вылизывать его. Ты готов вылизать его?

– Мне просто нужны деньги. – Натан смотрел на нож в руке Чака.

– Ты хочешь убить его? – спокойно спросил Натана шепот.

– Возможно.

– Это не выход. У тебя нет навыков. Ты не убийца.

– Я стал им, когда согласился на уговоры Донских и Ставропольцева.

– Ты стал тем, кто ты сейчас.

– Мне нравится эта жизнь.

– Так почему ты не хочешь, чтобы я помог тебе ее вернуть?

– Нет, – Натан смахнул с лица струившийся пот.

– С кем, черт возьми, ты разговариваешь? – Чак направил нож Натану в живот. – Ты что, под кайфом?

– Я? Под кайфом? – Блонский облизнул пересохшие губы. – А ты как думаешь?

Он все еще решал, как поступить, когда Чак, достав деньги, начал что-то говорить про его зад.

Петр Леонидович Лесков ждал племянника, как ждут гонца с линии фронта. Александр опоздал почти на час. Он подъехал на старенькой машине, которую взял у Марины Ивановой – женщины, с которой жил последнее время.

– Рассказывай! – нетерпеливо потребовал Петр Лесков, пропуская приветствия и обиды за опоздание.

С момента их последней встречи прошло слишком много времени, поэтому Лесков жаждал получить информацию. Последнее его поручение заключалось в том, чтобы племянник познакомился с Татьяной Ишутиной, втерся в ее доверие и если повезет, то вступил в интимную связь. Петр Лесков знал, насколько любвеобилен Александр, насколько легко ему удается вскружить женские сердца, но это была совсем иная игра. Здесь во главу угла ставились интриги, корысть и обман – все то, в чем его племянник был неопытен.