– Она не знала. – Мольбрант отошел в сторону, пропуская в комнату Прохора Донских. – Мы были внизу и услышали ваши голоса.

– Что вы делали здесь? – Ульяна осторожно отдирала от кожи застывший воск.

– Хотел бы я спросить вас о том же? – Донских вышел вперед. – Что вообще все это значит?

– Скажи своему другу, чтобы успокоился, – бросила Габриэла Мольбранту.

– Ты ее знаешь?

– Это Габриэла, – сказал ему Мольбрант.

– А дальше? Мне ни о чем не говорит это имя.

– Я знаю совсем немного.

– Можешь сказать ему. – Габриэла закончила собирать свечи.

– Это ни к чему.

– Нам, наверное, лучше выйти. – Ставропольцев опустил глаза, смущенный наготой Ульяны.

– Сомневаюсь, что кого-то здесь смущает твое присутствие, – сказал Донских.

– Мне не нравятся твои друзья, Мольбрант. – Ульяна поднялась на ноги и начала одеваться. В повисшей тишине ощущалась неловкость.

Габриэла накинула на плечи плащ и подошла к Мольбранту.

– Ты все так же сдержан? – Она коснулась рукой его бедра.

– Вы что, любовники? – нахмурился Донских.

– Нет. – Габриэла подняла на него глаза. – Просто когда-то давно я сделала его мужчиной.

– Очень романтично, – скривился Донских.

– Пообещай, что мой дед ничего не узнает об этом, – попросила Ульяна Мольбранта.

– Я постараюсь.

– Твой дед? – Донских нахмурился. – Это тот старик, что открывал нам ворота? Вот оно что!

– И что?

– Послушайте! – Ставропольцев тронул Донских за плечо. – По-моему, мы пришли сюда поговорить. А это… – Он посмотрел на Габриэлу, на Ульяну, на кровать. – Это совершенно не наше дело.

– Откуда ты знаешь? – Габриэла подошла к нему, касаясь рукой его щеки. – Ты ведь уже не сможешь забыть этого. Так? По крайней мере, твое тело не сможет забыть. – Она повернулась к Донских. – Ты ведь тоже не сможешь. Верно?

– Идиотизм какой-то!

– Просто дай им уйти, – посоветовал ему Мольбрант. – Сейчас у нас есть дела поважнее, чем тратить на них свое время.

Поверженный ангелом Прохора Донских Грифон поднялся с колен. Окружившие его ангелы и демоны сжали образованный ими круг. Грифон поднял голову, игнорируя их близость. Его взгляд был устремлен к узнику. Он стоял на последних ступенях уходившей вверх лестницы, и только лишь его исполненный безразличия взгляд сдерживал ангелов и демонов от того, чтобы разорвать Грифона так же, как он когда-то разрывал их сородичей.

– Почему ты не убьешь меня? – громыхнул Грифон, устав от ожидания.

– Закон уже на коленях.

– Я и есть закон.

– Ты всего лишь слуга. Мне не нужна твоя жизнь.

– Закон во мне.

– Но вложен он туда другими руками.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Лишь то, что я не хочу убивать тебя.

– Чего тогда ты хочешь?

– Помощи.

– У закона?

– У тебя.

– Тогда говори.

– Ты должен вернуться в Аид.

– Что еще?

– Не один, – узник посмотрел на стоящего рядом с ним демона Габриэлы. – Ты должен взять его с собой.

– Ему нет места в Аиде.

– Это уже не тебе решать, Грифон.

Оторванные крылья узника вздрогнули. Алые капли крови упали из открывшихся ран к его ногам.

– Прости, что снова обрекаю нас на разлуку, демон.

– Ты должен был сказать мне.

– Не было времени. Мы слишком долго искали друг друга.

– Наша дорога оказалась очень короткой.

– Нет, демон. Никаких интриг. Только ты и я.

– Почему же тогда ты снова разлучаешь нас?

– Ты должен верить мне.

– Я буду верить себе.

– Тогда верь в нас.

– Я постараюсь.

– Постарайся, демон. Твой путь будет неблизким.

– Что я должен сделать?

– Отыщи Люция. Однажды он помог мне. Умоляй его сделать это снова. Сделать ради нас. Его звезда, демон. Сейчас она нужна нам как никогда.

– Что я должен сказать ему?