А она-то, она!

Топала по узкой тропинкой за толстой Тамарой. С раздражением слушала ее шумное дыхание. С тоской осматривала заросли южного кустарника, тянувшиеся вдоль побережья. Смахивала со лба пот и ошибочно полагала, что это и есть ее самая главная неприятность, случившаяся на отдыхе.

Оказалось, что нет. Но пока она об этом не знала и даже не догадывалась. Пока она шла и думала только об одном: как это ее угораздило поддаться уговорам и пуститься в такое дальнее путешествие с тяжелой ношей на плече? Зачем она пошла на этот забытый богом и людьми пляж, если прямо возле дома, где они с мужем снимали комнату, имелась вполне приличная площадка для купания? К тому же они ее с Тамарой успели расчистить и облагородить горшками с цветами, любезно предложенными хозяйкой дома…

– Ну! Вот мы и пришли! – радостно оповестила Тамара, пыхтевшая последние десять минут пути сверх всякой меры. – Оцени, Юль! Скажи, великолепно?!

Юля выглянула из-за ее плеча, сделала пару шагов вперед по тропинке и тут же замерла с открытым ртом, не сумев справиться с изумлением.

А оно ведь того стоило, да! Стоило слушать пыхтение Тамары, потеть и надрываться, чтобы увидеть такое великолепие.

Крохотная песчаная бухта, некогда принадлежавшая санаторию, казалась совершенно необитаемой. Нигде ни единого следа присутствия человека. Пятачок сто на двадцать метров окружал давно одичавший, но все еще буйно цветущий розарий. Даже лежаки остались в нетронутом состоянии. Никто не растащил их на дрова. Юля тут же пожалела, что пришлось тащить так далеко надувной матрас, на котором обычно загорала.

– Ну, что скажешь?! – Тамара обернулась на нее с сияющими от удовольствия глазами. – Скажи, здорово тут?

– Здорово! – кивнула Юля, тут же швырнула на один из лежаков свою сумку, оттянувшую плечо, и начала снимать с себя шорты. – Ни единой души вокруг! И чисто как! А что, про это место мало кто знает?

– Мало. – Тамара с треском потянула «молнию» на широченном сарафане. – Мало кто знает. Мало кому охота тащиться пешком в такую даль по жаре, таксисты ведь дерут нещадно. А мы с тобой молодцы! Мы с тобой не испугались. Давай теперь получать удовольствие.

Удовольствие и впрямь получилось. Юля даже на какое-то время забыла и про комнату с дощатым полом и убогим вентилятором, и про то, что сегодня вечером снова предстоит стирать белье в тазике, а ужинать, скорее всего, макаронами. Идти в местный ресторан она наотрез отказалась. Про все забыла. Купалась, загорала до сизых кругов в глазах, меняя поочередно лежаки. Ну, просто как та девочка из сказки, что прыгала из кровати в кровать, подыскивая подходящую. Грызла яблоки, уплетала тонкие пластинки сыра, запивая их красным домашним вином, предусмотрительно захваченным Тамарой. Болтали, над чем-то заразительно смеялись. Потом решили нарвать по букету роз, выбирая в зарослях только слегка раскрывшиеся бутоны.

День пролетел незаметно и оказался не таким уж плохим. Она ведь обо всем плохом забыла. И даже про то, что Степана нет рядом. О нем неожиданно напомнила Тамара. Напомнила, когда они уже шли обратно.

– Слушай, Юль, а кто такая Викуся? – спросила Тамара, приваливаясь спиной к огромному стволу дерева, и тут же принялась обмахиваться большим полотенцем, на котором загорала.

– Викуся?! – Юля тоже встала к стволу поближе, чтобы быть в тени не очень шикарной кроны. – Викуся… Гм-м, не знаю я никакой Викуси.

– И сестры, и племянницы, и подруги нет с таким именем? – продолжила допрос Тамара.

– У меня?!

– Ну, может, у тебя, может, у мужа твоего.