- Ника! — рявкаю я. — Продолжишь так делать - возьму и снова выйду замуж за твоего отца.

Вру конечно. Даже под страхом смертной казни я бы не вышла за Вадима во второй раз. Жданов в очередной раз был прав: в двадцатилетние мозги не залезешь. А вот «включать бабу», как он выразился, оказывается, и в сорок получается замечательно. Ох, сколько я вчера ворочалась перед сном, пытаясь справиться с наплывом самых разнообразных чувств. От раздражения на Вадима, который выбрал столь неудачное место для встречи, до упрямого неприятия факта, что Жданов привел свою бывшую жену в то же место, где ужинал со мной.

- Вот это был бы номер, — хмыкает Ника. — А через неделю бы все равно развелись. Слишком вы с папой неподходящие люди.

К моему великому счастью, наш с Вадимом развод не нанес ей никакой психологической травмы: с Никой можно свободно разговаривать про развод и других мужчин, а также легко на эту тему шутить.

- Вот как? А кто, по-твоему, мне подходит?

- Ну вот этот твой дядя на Гелике очень даже тебе подходит. А знаешь почему, мам?

Я кошусь на дочь с любопытством. Считает, что мы с полиграфическим магнатом подходим друг другу?

- И почему же?

- Потому что ты у нас женщина умная и дорогая, под стать ему, - хмыкает Ника.

Перед глазами моментально всплывают лица юной красавицы Майи и, пусть и не совсем юной, Анжелы, и внутри вспыхивает раздражение. И с чего Игорь Жданов решил оказывать мне знаки внимания? Я ведь явно не в его вкусе. С молодыми мне не тягаться, с достижениями современной косметологии тоже. Захотелось разнообразия? Так это он мимо постучался. Становиться чьим-то любовным экспериментом в свои почтенные годы я точно не стремлюсь.

- Так, вот теперь точно хватит. — Перекинув через плечо сумку, я решаю прервать этот непрошеный сеанс внушения. — Я побежала. Увидимся вечером.

29. 29

Работа работается из рук вон плохо, а это на меня совсем не похоже. Я даже когда с Вадимом разводилась, легко брала сверхурочные, а сейчас битый час сижу перед монитором и никак не могу собраться с мыслями. Покоя не дает вчерашний вечер и полученное с самого утра сообщение от Жданова:

«Ну что, Люба? Продолжаем общение, или еще подуешься?»

Подуешься. Мне не двадцать лет, когда энергии хватает и на обидки, и на ревность. Не дуюсь я, а скорее озадачена. Нас-то с Вадимом общая дочь связывает, а что роднит полиграфического магната с бывшей женой — загадка. Да и не только в ней дело, а еще и в том, что у него всюду поклонницы имеются. Как говорится, от мала до велика. Я в этом цветнике чувствую себя экзотическим трофеем. Экзотическим не потому что обладаю незаурядной внешностью, а потому что сильно отличаюсь.

— Любовь Владимировна, — Пирогов без стука врывается в мой кабинет. — Там вас Олег Евгеньевич к себе вызывает.

От расстройства я даже прикрываю глаза. Ну почему потребовалось видеть меня именно сегодня, когда я совершенно не настроена выслушивать его глупые претензии?

— Сейчас приду, Вить. — Изобразив подобие улыбки, я с новым рвением вглядываюсь в экран. — Надо кое-что важное доделать сначала.

— Ладно. Ну ты это… — Он мнется. — Не слишком задерживайся. Знаешь же, как он это не любит.

Вздохнув, я встаю. Не потому что не хочу расстраивать Шапошникова, а чтобы не подставлять Пирогова. Иначе начнет шеф ему плешь проедать, мол, я тебе задание дал, а ты не выполнил.

— Вызывали, Олег Евгеньевич? — осведомляюсь я, постучавшись.

Глазки-буравчики как по команде вонзаются в мою переносицу.

— Вызывал, Любовь Владимировна. Присаживайтесь.