Глаза Дугласа налились кровью.

Три вертолета неслись в ущелье улицы, подметая пространство перед собой шквалом разрывных снарядов. Те из инсектов, кто не успел занять позицию под прикрытием стен, падали, конвульсивно дергаясь, их хитиновые панцири рвало в клочья, пятная черную мостовую алыми брызгами…

В ответ по уходящим машинам хлопнуло несколько гранатометов, но реактивные снаряды прошли мимо, покалечив многострадальные древние стены. Злобно залаяли автоматы, однако паника, деморализовавшая отряд, была плохим подспорьем при стрельбе по стремительным, низко летящим целям…

– Вперед! – коротко приказал Шевцов, оттолкнув Дугласа.

Сгруппировавшись, сержант выскочил в провал люка и покатился по выщербленной пулями мостовой, поливая пространство вокруг короткими отсекающими очередями. Вслед за ним из темного зева открытой рампы посыпалось отделение десантников. В кабине управления Майкл Дуглас сорвал со станины тяжелый ствол крупнокалиберного пулемета и, ухватив второй рукой похожий на ящик коробчатый магазин, сверкнул в сторону пилота ободряющей белозубой улыбкой.

– Сейчас я им сделаю судный день, мать вашу… – пообещал он, выпрыгивая в открытый люк.

Пилот второй «Кобры», машины, сохранившей свое название с тех незапамятных времен, когда люди еще только появились на этой планете, потянул штурвал, поднимая вертолет выше зоны огня. Воспроизводство тяжелых летательных аппаратов прекратилось около века назад с утратой многих технологий их изготовления, и все оставшиеся на вооружении людей «Кобры» и «Беркуты» – маленькие короткокрылые истребители – ценились уже не на вес золота. Мерилом их ценности был гораздо более дорогой и страшный эталон – человеческая кровь…

Подняв машину высоко над землей, пилот откинул специальные фиксаторы, и «Кобра» зависла, слегка покачиваясь из стороны в сторону под напором бьющих из-под широких лопастей потоков воздуха.

Взглянув вниз, где в теснине улиц между древних домов разгорался короткий жестокий бой, пилот достал сигарету и устало стянул с головы специальный мягкий шлем с укрепленными на нем коммуникатором и солнцезащитными очками…

Из-под потертого, видавшего виды шлема, пропахшего чужим потом, на плечи пилота хлынул золотистый каскад волос.

Совсем молодая, едва ли достигшая своего семнадцатилетия выпускница летной государственной школы опять взглянула вниз, и ее губы, в которых мелко дрожала потухшая сигарета, искривились, отражая внутренние чувства подростка, который увидел в теснине улиц свое будущее…

Война была похожа на грязь, смешанную с дымом и кровью, и в ней не было ничего, что напоминало бы чисто вылизанный плац или показательный полет на выпускном параде…

Спрыгнув с подножки висящей у земли «Кобры», Майкл Дуглас крякнул, когда подошвы его рифленых армейских ботинок ударили о мостовую, и присел, спуская гашетку пулемета, который преданно загрохотал и забился в жилистых руках, разрывая узкое пространство между домов тугими плевками горячего металла.

Выскочившего из-за ближайшего угла инсекта перерубило пополам, и ошметья его хитинового панциря мокрыми шлепками забарабанили по стенам, оставляя на них красные пятна…

Пухлые губы далекого потомка африканских племен планеты Земля исказила хищная усмешка. Пружинисто выпрямившись, он рванулся вперед, туда, где основной бой, разделившись на короткие яростные схватки, конвульсивно бился в узких проулках.

Над головой Майкла противно взвизгнула, царапнув стену, арбалетная стрела, и ему в висок саданула горячая взрывная волна, несущая мелкую каменную крошку.