Помимо ментальной магии не стоит сбрасывать со счетов нечеловеческую силу и быстроту кровопийц, вполне компенсирующим их неумение летать. Редкая птица догонит вампира на равнине, да и плавают они очень бойко. А вот воздух – не их стихия, особенно на высоте десяти километров от поверхности земли. Авиакатастрофа – одно из немногих несчастий, способных отправить на тот свет сильного векового вампира, а сражающимся Иным ничего не стоит случайно повредить корпус самолёта.

Словом, Вэл быстро пришла к выводу, что её сосед не намерен оказывать на неё силовое давление и затевать драку, что же касается давления ментального – она давно научилась не выходить из дома без амулетов, препятствующих такого рода воздействиям. Правда, пяти часов направленного влияния амулет не выдержит, но вампир же понимает, что она не станет покорно дожидаться истощения защиты?

Специалист по ментальной магии заметил её напряжение и произнёс так тихо, что ни один человек не расслышал бы его шёпот:

– Я хочу всего лишь поговорить.

– Рада слышать, но чем вас не устроил зал ожидания аэропорта как место беседы?

– Недостатком времени: я хочу поговорить с вами обстоятельно и не спеша, поэтому купил билет на соседнее с вами место.

«Предварительно замутив голову девушке на кассе, имеющей доступ к данным пассажиров рейса, и выяснив, где именно расположусь я, – продолжила про себя Вэл. – И, возможно, вынудив поменять билет того человека, что должен был стать моим соседом. Удобно жить вампиром: добиваешься желаемого, не тратя время на уговоры и не оставляя физических следов. Итак, спокойно обдумать предстоящую речь в суде мне не дадут. С другой стороны, я же хотела собрать информацию о ещё одной стороне, заинтересованной в смерти Нелли Энсли».

– Что ж, у вас есть аж пять часов моего свободного времени, – согласилась она на беседу.

– Тогда позвольте представиться: меня зовут Картер Стоун, а Брин – моя единственная и горячо любимая дочь. Моя супруга погибла пять лет назад, дочка – всё, что осталось от моей семьи.

– Вы знали, что она всерьёз связалась с инкубом? – спросила Вэл, логично предположив, что Брин – та самая вампирша, что провела ночь с убитым Харрисом и потеряла платок, убегая из его дома.

– Мне было бы трудновато не заметить, что вокруг моей юной дочери увивается высший демон: Харрис носил ей цветы, приглашал на концерты и выставки, даже сочинял стихи о своей великой и чистой любви к ней. Не скажу, что меня радовал такой расклад, но роль возлюбленной инкуба обычно ни к чему девушку не обязывает, вы же знаете.

Вэл кивнула. Инкубы не воспринимали женщин, как обычные мужчины. Для них женщины были либо бесполыми людьми – сотрудницами, друзьями, просто знакомыми, – либо едой. Инкубы кормились чувственной энергией, для них сексуальная связь с женщиной являлась вопросом выживания, и отношение к партнёрше по сексу было соответствующим – как к тарелке с едой. Естественно, что в «выборе блюд» демоны себя не ограничивали и каждую ночь проводили с новой дамой. Кроме того, инкубы не влюблялись в женщин, с которыми вступали в связь, – для них это было так же противоестественно, как для человека влюбиться в котлету и повести её на свидание.

Однако Всевышний все свои создания одарил способностью любить, не сделав исключение для демонов секса, только... самая пылкая любовь инкуба бесследно исчезала после совместно проведённой ночи. Ночи, которая переводила его женщину из разряда возлюбленной в разряд провианта. Страстное влечение демона рассеивалось с рассветом: всё-таки любовь к женщине и любовь к котлетам – сильно разные вещи. Утратив жаркие чувства к падшему идеалу, инкуб отправлялся на поиски новой возлюбленной, чтобы любить её беззаветно и преданно, но чисто платонической любовью. Вэл доводилось сталкиваться с тем, что такие «возлюбленные» бессовестно использовали чувства инкубов, ничего не давая им взамен кроме согласия быть для них предметом обожания. Демоны секса, как и все живые существа, жаждали реализовать свою тягу к любви, а их «идеальные возлюбленные» частенько обращали к своей корыстной выгоде это их стремление.