– Вы уверены?

– Как человек, у которого они были, а теперь нет.

– Ровно четыреста тысяч? Без сантимов?

– Ровно.

– Ну а если я представлю вам счёт, мой друг, то вы ещё останетесь мне должны.

Горничная, которая принесла чай, прервала этот любовный дуэт, коему предшествовала уже не одна репетиция. При виде Шарлотты адвокат замолчал. Жюльетта хранила молчание ради любовника, у неё не было секретов от Шарлотты, которая служила ей уже три года и которой она охотно прощала все, даже красавца-любовника, обходившегося довольно дорого.

Г-жа Жюльетта Шаффур была парижанкой. Она родилась в 1839 году где-то на Монмартре от неизвестного отца. Все её детство представляло череду равно неистовых ласк и взбучек. Питалась она скверно – одними конфетами да подпорченными фруктами, но её желудку ничто не могло повредить. В двенадцать лет была она худа, как щепка, зелена, как незрелое яблоко, и порочна, как все обитательницы Сен-Лазара[5] вместе взятые. Г-н Прюдом[6] сказал бы, что эта юная особа начисто лишена нравственных начал.

У неё не было ни малейшего представления об этом абстрактном понятии. Она полагала, что весь мир состоит из порядочных людей, живущих, как её матушка, друзья её матушки и её собственные друзья. Она не боялась ни бога, ни черта, однако опасалась полицейских. Кроме того, её страшили некие таинственные и жестокие личности, которые, судя по разговорам, жили где-то в окрестностях Дворца правосудия и испытывали злобную радость, причиняя горе хорошеньким девочкам.

Поскольку она не обещала стать красавицей, её решили определить в магазин, но тут некий почтённый старик, знававший некогда её мамашу, взял её под своё покровительство. Благоразумный и предусмотрительный, как все старики, он был знатоком и понимал: что посеешь, то и пожнёшь. Поэтому он решил сперва придать своей протеже лоск образованности. Он нанял ей учителей, она стала брать уроки музыки, танцев и меньше чем за три месяца научилась писать, немного бренчать на рояле и овладела первыми началами искусства, которое вскружило голову не одному любителю танцев.

Единственное, чего старик ей не дал, это любовника. Его она выбрала сама: то был художник, не научивший её ничему новому, но похитивший её у старика; он предложил ей половину того, что имел, то есть ничего. Наскучив им через три месяца, она покинула гнёздышко первой любви, унося с собой весь свой гардероб, завёрнутый в носовой платок.

В течение следующих четырех лет Жюльетта жила по преимуществу теми надеждами, какие никогда не оставляют женщину, сознающую, что она хороша собой. Она то опускалась на дно, то вновь выплывала на поверхность. Дважды рукой в дорогой перчатке в дверь к ней стучалась удача, однако у Жюльетты недоставало присутствия духа ухватить гостью за полы пальто.

С помощью некоего актёра она дебютировала в театре и даже стала уже довольно бойко декламировать роли, когда совершенно случайно её встретил Ноэль, влюбился и взял на содержание.

Поначалу «мой адвокат», как она его называла, особого неудовольствия у неё не вызывал, однако через несколько месяцев надоел. Он раздражал её мягкостью и учтивостью, светскими манерами, благовоспитанностью, плохо скрываемым презрением ко всему низкому и подлому, и в особенности неизменным, неистощимым терпением. Её весьма огорчало, что он не был весельчаком и наотрез отказывался водить её в славные местечки, где царит веселье без предрассудков. Чтобы развлечься, Жюльетта начала сорить деньгами. И по мере того как росли её амбиции и умножались жертвы любовника, возрастала её неприязнь к нему.