– Надежда, ты прости, у меня совсем нет времени, – сухо сказал он в дверь, повернулся и, обогнув ее, пошел к лифту.
– Совсем-совсем? – с иронией спросила ему вслед Надя.
– Совсем, – не оборачиваясь кинул он и скрылся в кабине лифта.
Глава 7
Последующие несколько ночей спал Алексей плохо, а в эту ночь вообще не сомкнул глаз. Что-то не давало покоя, сверлило мозг. Обидел Надежду, и что? Что ж из-за этого сон терять? Глупости какие! Правильно Слава сказал, Надя для него всего лишь физиологическая потребность, не более. Прилипла к нему года два назад, когда Пашков его уговорил на новогодний корпоратив сходить. Господи, вот глупость-то сделал! А она словно ждала этого. Ну ладно, тогда им обоим это было нужно, ну и встречались бы, как и раньше, пару раз в месяц, без обязательств, так нет, смотрит глазами побитой собаки, ждет от него чего-то.
Перевернулся на другой бок, закрыл глаза. Все, спать, спать! Завтра много дел. Но снова закрутились мысли. Теперь всплыл в памяти застывший взгляд репетиторши: укоризненный, надменный, презирающий. Жаль ее, что ли? Много присудил? Да ну, ерунда, отогнал он ненужные мысли, просто стареет, вот и не может уснуть. Так и ворочался с боку на бок всю ночь. В итоге утром отвратительное настроение и снова головная боль. Да, точно стареет.
Поспешно собрался и, даже не выпив кофе, вышел в прихожую, в сердцах отшвырнул тапки, схватил портфель и выскочил из квартиры. На работу! Скорее! Там некогда будет о глупостях думать.
В середине дня после неприятного разговора с Березиной (опять приперлась, еле выставил!), Адамов наконец собрался с духом и набрал номер Надежды.
– Надя, здравствуй.
Та посопела в трубку, ничего не ответив.
– Я… Э-э-э… Хотел извиниться… Прости. В понедельник был очень трудный день. А сегодня пятница. Давай сходим вечером поужинать в наш ресторанчик.
Он очень старался, чтобы голос был веселым и дружелюбным, но все равно получилось сухо и как-то вымученно.
Однако Надежда, к удивлению Адамова, порыв оценила:
– Лёш, конечно, давай сходим! Сто лет никуда вместе не выбирались!
Он отчего-то расстроился, но все-таки выдохнул с облегчением и, пообещав заехать за ней ровно в восемь, отключился.
Немного отпустило, он даже повеселел и, схватив бумаги, начал складывать в папку. Ну вот, он ведь старается, чтобы все, как у людей, в мире и согласии с социумом. Тьфу ты! Любовницу социумом обозвать! Совсем уже! Хотя какая она ему любовница?.. А кто она ему? Как ее назвать?
Адамов плюхнулся обратно в кресло.
Надя неплохая, добрая, готовит хорошо и во всем остальном весьма приятная. Весьма приятная?! Алексей прикрыл рукой глаза. Нет, надо наконец себе признаться – не нужна она ему. Никто не нужен. И Слава прав, так нельзя, надо отпустить ее. Ведь ей действительно замуж пора. А сколько ей лет? Тридцать четыре? Или нет, тридцать три, кажется. А день рождения когда? Надо у Пашкова спросить. А в общем-то и незачем.
Адамов решительно встал и, схватив портфель, пошел к дверям, но тут зазвонил телефон.
– Кира, у тебя что-то важное? – раздраженно спросил он, уже открыв дверь. – Я в суд тороплюсь.
– Буквально два слова, Алексей Сергеевич.
– Давай, только быстро, – разрешил прокурор, снова закрыв дверь.
– Нашел я инфу на сына Самойлова. Ему семнадцать, но дело в том, что его…
Адамов поморщился, что-то ему это напомнило. Ах да, его сыну могло быть примерно столько же, или дочери.
– Кира, что за самодеятельность? – перебил он, с силой сжав ручку двери. – Я же тебе говорил, меня не интересует его семья!
– Да вы послушайте! Это любопытно, – настойчиво возразил подопечный, в очередной раз удивив Адамова своей дерзостью.