Девушка кивнула:

– Да. Благодаря вашей щедрости.

– Все в порядке, Дафния. Повторяю, я просто выгодно поместил капитал. Когда я отвоюю ваши деньги, вы вернете мне долг и заплатите солидный гонорар.

Она печально улыбнулась:

– Боюсь, что ваши шансы получить солидный гонорар так же призрачны, как и перспективы «вложенных» в меня денег. Лишь получив работу, я смогу вам возвращать десять-пятнадцать долларов ежемесячно. Вряд ли это вас устроит.

– Разрешите мне дать вам добрый совет: перестаньте тревожиться о будущем. Сейчас еще ничего нельзя предугадать.

Войдя в свой кабинет, где Делла Стрит что-то печатала, сидя за маленьким столиком, Мейсон сказал:

– Бедное дитя! Мне так ее жаль… Она права: в одно мгновение весь ее привычный мир рухнул и рассеялся как дым.

– Хоть какие-то шансы у нее есть?

– Не знаю. Если мне удастся добиться отмены решения об опеке и если Горас Шелби именно такой человек, каким я его себе представляю, тогда еще не все потеряно. Однако нужно доказать, что с Горасом Шелби безобразно обращались, искусственно взвинчивали и добивались нервного истощения, не говоря уж о применении какого-нибудь наркотического препарата, противопоказанного при его состоянии. Последнее могло и вправду повредить его умственным способностям. Их стратегия ясна как божий день. Они избавились от Дафнии на максимально продолжительное время. В ее отсутствие они делали все возможное, чтобы подорвать психическое здоровье Шелби. Затем, когда они уже не осмеливались затягивать дальше исполнение своего плана, они обратились в суд. Конечно, тот факт, что они заявили о его намерении отдать племяннице, которая к тому же, кажется, вообще ему не сродни, сто двадцать пять тысяч долларов, то есть практически все, что у него лежало в банке, сыграл огромную роль в вынесении судебного решения об учреждении опеки. Поставь себя на минуту на место судьи, к которому являются «близкие родственники» пожилого человека и начинают излагать подобные «вопиющие» вещи. Могу поспорить, что ты тоже решила бы, что несчастный Шелби нуждается в охране своих собственных интересов.

Делла Стрит кивнула:

– Вы правы, шеф… Кстати, вас дожидается мистер Стэнли Пэкстон.

– Пригласи его. А сама займись-ка вот чем, Делла. Нужно сфотографировать чек на сто двадцать пять тысяч с подписью Дафнии на обратной стороне и письмо к ней от Гораса Шелби. А пока спрячь их в сейф.

Делла протянула руку.

– Минуту, они мне еще нужны. Живее веди сюда мистера Пэкстона. Он человек занятой, его временем надо дорожить.

Делла Стрит вышла в приемную и тотчас же вернулась в сопровождении вице-президента банка.

– Мистер Мейсон, – заговорил банкир, – я оказался в довольно неловком положении.

Мейсон вопросительно поднял брови, жестом приглашая своего посетителя сесть в кресло.

Пэкстон уселся, пригладил волосы и обеспокоенно посмотрел на адвоката.

– Время от времени нам приходится сталкиваться с аналогичными вещами, и мы научились оценивать людей. Вы понимаете, первоочередная задача любого банка – защищать интересы вкладчика.

Мейсон кивнул.

– Горас Шелби – наш старый клиент, ну а его опекун, с точки зрения банка, чужак, захватчик, человек, вмешивающийся в дела других.

– Но по распоряжению суда… – улыбнулся Мейсон.

– Совершенно верно, по распоряжению суда… – Вздохнув, Пэкстон добавил: – Именно по этому поводу я и пришел с вами посоветоваться.

Мейсон снова кивнул:

– Я вас слушаю.

– Конечно, это некоторое отступление от правил, потому что вы адвокат не его, а его племянницы.

Мейсон молчал, ожидая продолжения.