– Конечно, там имеются несоответствия! Неужели вы не понимаете? Это инсценированный процесс! Факты подтасованы. Все было сделано с вполне определенной целью. Мистер Мейсон, мне отсюда не вырваться, поскольку я – член археологической экспедиции чрезвычайной важности. У нас возникли кое-какие трудности, мешают случайности, но я играю по-крупному. Ставки очень высоки. Я… Послушайте, мистер Мейсон, я сегодня вечером посажу свою жену на ночной самолет. Она пересядет на другой самолет в Эль-Пасо и будет у вас в конторе утром. Во сколько вы открываетесь?

– В девять. Я прихожу между девятью и десятью часами.

– Пожалуйста, мистер Мейсон, запишите мою жену на девять утра. Я прослежу, чтобы вам был выплачен достойный гонорар. Я проверю, чтобы…

– Вашего племянника представляет Мортимер Дин Хоуланд, – перебил Мейсон.

– Хоуланд! – воскликнули на другом конце провода. – Этот крикливый пустозвон, пытающийся нагнать на всех страх! Он только среднесортный адвокат с громким голосом. Для решения этого дела нужны мозги, мистер Мейсон. Это… Я не в состоянии объяснить. Вы примете мою жену завтра в девять утра?

– Хорошо, – согласился Мейсон. – Однако я должен вас предупредить, что могу оказаться несвободен, чтобы выполнить то, что вы от меня хотите.

– Почему?

– У меня есть другая связь с этим делом, которая, не исключено, приведет к конфликту интересов. Пока я не заявляю это со всей определенностью, но… По крайней мере, с вашей женой я переговорю.

– Завтра в девять.

– Да.

– Большое спасибо.

Мейсон повесил трубку.

– Да, похоже, что мы все глубже и глубже залезаем на сковородку, – сказал он Делле Стрит.

– Прямо в центр кипящего жира, – заметила секретарша. – Я…

Она внезапно замолчала, так как в дверь кабинета Мейсона из коридора послышался робкий стук.

Делла встала со своего места и отправилась открывать.

В кабинет вошла девушка, которая днем сидела рядом с Мейсоном в зале суда.

– О, добрый вечер! – воскликнул адвокат. – При нашей предыдущей встрече вы были не особенно дружелюбно ко мне настроены.

– Конечно, нет!

– Даже не желали со мной разговаривать.

– Я… Мистер Мейсон, вы… вы поставили меня в такое положение… ну, в общем, в положение, в котором мне совсем не хотелось оказаться.

– Очень плохо. А я боялся, что вы собирались поставить меня в такое положение, в котором я не хотел оказаться.

– Ну, теперь вы знаете, кто я.

– Садитесь, – пригласил Мейсон. – Кстати, а кто вы… если отбросить псевдоним Наличные.

– Меня зовут Марилин Кейт, но, пожалуйста, больше ни о чем не спрашивайте.

– Вы можете сказать, в каких вы отношениях с Миртл Анной Хейли?

– Послушайте, мистер Мейсон, не надо подвергать меня перекрестному допросу. Я планировала совсем не это. Мне требуется от вас определенная информация, и я приложила массу усилий, чтобы вы не выяснили, кто я.

– Почему?

– Это не относится к делу.

– Раз вы здесь, значит, относится. Так почему же все-таки вы ко мне обратились?

– Мне просто необходимо знать правду. А это возвращает нас к показаниям Миртл Анны Хейли.

– Вы были знакомы с убитым?

– Нет.

– Однако вы расстались с сотней долларов, которые, насколько я понимаю, взяты из оставленного на черный день, ради того, чтобы я посидел в суде, а потом сказал вам, что думаю о показаниях Миртл Анны Хейли?

– Все правильно. Только деньги… я оставляла их себе на отпуск.

– На отпуск?

– Да, я иду в отпуск в следующем месяце, – сообщила она. – Другие девушки отдохнули летом. Я собираюсь в Акапулько… Я, конечно, поеду, но… Естественно, мне не хотелось тратить деньги, отложенные для этого. Однако все уже в прошлом.