Мы припарковались почти вплотную к трехэтажному зданию. Длинное, темно-коричневое, мрачное, с высоким крыльцом. А над ним надпись, которую я очень хорошо смогла разобрать: “Полицейское управление Зидаира”. И эмблема с соколом рядышком.

Бренда Холмс прибыла на работу.

Расторопный попугайчик открыл передо мной дверь участка и я оказалась в полутемном холле. На входе стояла будка с охранником. Рядом даже служебный пес сидел жуткого вида, очень похожий на адскую гончую с картинок. Двухголовый!

– Пропуска прикладываем к магическому шару на вхоооод! — разлилось из-под козырька будки.

Я сделала неуверенный шаг вперед. Понятия не имею, в каком кармане Бренда Холмс носит пропуск, а шарить по сусекам как-то глупо и подозрительно. С опаской я посмотрела на страшного пса. А он… он сделал то же самое. И потом вовсе, заскулил, поджал хвост и попятился, пытаясь спрятаться в будке. И скорее всего, залезть к охраннику на ручки.

– Арчи, кто там? — голос дежурного стал сначала испуганным, а потом понимающим. — Мисс Холмс, вы вернулись с обеда!

– Я не помню, где мой пропуск, – призналась я.

– Ничего страшного, проходите так, — сказали мне из будки.

Кто же такая эта Холмс?

Я прошла вперед и встала, как копанная. Передо мной была развилка. Нужно было выбрать, в какое крыло идти, в правое или левое. Пришлось дождаться, когда мой попугайчик приложит что-то, похожее на деревянную бирку, к большой полупрозрачной сфере, стоявшей перед пропускным пунктом. Шар стал зеленым, и мой сопровождающий вскоре ко мне присоединился.

– Куда мне идти? — спросила я. Мне даже не приходилось стараться, чтобы голос уверенно звучал, потому что все модуляции уже были настроены на бездушный и высокомерный тон. Поинтересуйся я, который час, это прозвучало бы как обвинение в убийстве времени, не меньше.

– О, простите, Бренда, я не догадался, что вы сразу же захотите пройти в допросную, — попугайчик тоже жалобно заскулил, как двухголовая адская псина, — это мой вопиющий недочет, прошу не судить строго.

– Проехали! — грубо сказала я. Ну, не получалось у меня говорить по-другому. Ободряюще, кокетливо или еще как-то по-человечески.

– Чет-чет-вёртая допросная, — проблеял, заикаясь, попугайчик. Как бы узнать осторожно его имя? Может, к нему обратится кто по дороге.

– Веди, – велела я. И ногой притопнула. Раз уж я стерва, придется вести себя соответственно. А то раскусят, что я тут без билета путешествую.

Мы свернули направо, и оказались в широком коридоре. По обе стороны я видела двери кабинетов, подписанные как “Переговорная”, “Допросная №1”, “Комиссариат” и так далее. Попалась “Комната отдыха” и “Место для перекуса”. Да-да, так на табличке и было написано. Хорошо, что местный язык я понимаю без проблем. Ох, божечки, когда ж я проснусь-то? Или выплыву.

Может, меня приведет в чувство прекрасный спасатель, вытащивший бездыханную белокурую русалку из тины речной.

Прямо сейчас он делает мне искусственное дыхание, и вот-вот я откликнусь на его усилия…

– Четвертая допросная! — сообщил попугайчик, отпирая дверь чем-то вроде магнитного ключа. Точнее, он вытащил из кармана очередную круглую деревяшку и приложил ее к двери пониже ручки. Замок щелкнул и мы зашли в помещение с белыми до невозможности стенами. В нем был длинный стол с двумя креслами друг напротив друга. И в одном, лицом к двери, сидел мужчина, который запросто мог быть тем самым спасателем, что сейчас прильнул своими горячими губами к моим холодным, пытаясь высечь искру жизни. Ох, что за фантазии при виде подозреваемого.