Темлан вскрыл конверт, извлек письмо, быстро просканировал начертанные на нем аккуратные строчки и страдальчески сморщился.

– Что пишет сестренка? – начала теребить друга любопытная Наталка.

– Приветы, пожелания и, как ты любишь говорить, чмоки-чмоки. А еще спрашивает, не заглядывал ли к нам дед?

– Он что, опять пропал?

– Не то чтобы пропал. Он частенько так без всякого предупреждения вдруг исчезает. Потом появляется.

– Пусть в его кабинете ищет. Небось опять в картину влез.

– Пайра там все уже обнюхала. Нет никаких картин. И деда нет. На этот раз опять исчез надолго. Почти две недели его нет. Пайра волнуется. Спрашивает нас, что делать.

– Вот неугомонный старик. Я напишу ей, чтоб не волновалась. Если в ближайшее время не объявится, начнем его искать. Блин! Ну что это такое? Считай, второй заказ придется делать даром!

– Даром? – прищурился Темлан.

– Конечно! Пятьдесят баранов – разве это деньги?

– Я не о баранах, я о Пайре говорю.

– Тёмка, ты совсем сбрендил? Я что, с твоей сестренки буду деньги брать?

Внезапно Темлан оказался совсем рядом, ловко выдернул ее из кресла, прильнул к губам девчонки, прижал к груди и закружил по комнате. Ножки низкорослой Натки неслись по воздуху, не доставая пола. Однако идиллия длилась недолго. Как только воздух в легких Натки кончился, она флегматично отвесила ему правой рукой подзатыльник, заставив прервать поцелуй, хотя левая рука продолжала крепко держаться за шею жениха, что говорило о том, что невеста не желает покидать его объятия.

– Э, озабоченный, до страстной ночи еще далеко.

– Хочешь сказать, мои чмоки тебе не понравились?

– Понравились, – честно призналась Натка и судорожно вздохнула. – Еще как понравились и, если б не этот траур по твоему отцу… – Девчонка сморщила свой конопатый носик.

– То – что?

– До его окончания почти что год, вот что. Не хочу идти под венец с младенцем на руках.

– А придется. – Юноша снова начал ловить губы Натки своим ртом. – В лепешку теперь расшибусь, но клиента первым раздобуду.

– Ну это мы еще посмотрим! – Натка быстро чмокнула жениха в щеку и, сделав над собой усилие, вывернулась из его объятий. – Пойду отвечу Пайре, что мы берем дело о пропаже деда под свой контроль. Заодно и заявление Корониуса императору оттащу.

– Ты уже освоила магическую связь? – удивился юноша.

– Я нет, а вот Бильбо ей владеет превосходно.

– Ты с придворным магом там особо не флиртуй, – внезапно озаботился Темлан. – Он хоть и старый…

– А ты ревнивый, – рассмеялась Натка. – Не волнуйся. У него ко мне чисто отеческие чувства, и, пока они не угасли, я их слегка поэксплуатирую. На фига тащиться на другой конец города до почты, да еще и тратиться на мага связи, когда придворный маг практически под боком и все сделает абсолютно даром?

– Ну ты хитрюга!

– На том стоим!

Натка вытащила из ящика письменного стола зеркальце, полюбовалась на свою конопатую физиономию, на сережки в виде розовых цветочков с изумрудным глазком, поправила платье, сбившееся в любовной потасовке с женихом, сцапала со столешницы заявление ректора и двинулась на выход.

– Не скучай и жди меня с победой.

– Какой победой?

– Скоро узнаешь, – хитро улыбнулась Натка, выскальзывая за дверь.

– Она заказ там хочет раздобыть, – дошло до Темлана. – И что же делать? Она до императора доберется раньше, чем я до мамы. Вот вертихвостка! Пари я, кажется, продул.

Во дворец Натку пропустили без затей. Главу детективного агентства император приказал пропускать в любое время суток без доклада, за исключением тех случаев, конечно, когда он занимается с придворными дамами государственными делами в своей опочивальне.