Войлз говорил и курил.

– На столе есть справка о некоем Нельсоне Манзи, миллионере из Джексонвилла во Флориде, который якобы угрожал Розенбергу. Власти Флориды убеждены, что Манзи выложил кучу денег, чтобы убить насильника и его адвоката. В справке об этом говорится. Два наших человека говорили с адвокатом Манзи этим утром и были встречены с большой враждебностью. По словам адвоката, Манзи находится за пределами страны и, конечно же, неизвестно, когда вернется назад. Я выделил двадцать человек, чтобы разобраться с ним.

Войлз раскурил потухшую сигару и посмотрел на лежащий перед ним лист бумаги.

– Под четвертым номером значится группа «Белое сопротивление», небольшая кучка коммандос среднего возраста, за которыми мы наблюдаем около трех лет. У вас есть соответствующая справка. Если на них падает подозрение, то довольно слабое. Они больше горазды бросать зажигательные бомбы и поджигать кресты. Особым искусством и хитростью не отличаются. И, что самое важное, не располагают большими деньгами. Я серьезно сомневаюсь, что они могли нанять таких ловких головорезов, как эти. Тем не менее двадцать человек будут ими заниматься.

Ист развернул тяжелый сандвич и, понюхав его, отложил в сторону. Кольца лука были холодные. Аппетит у него пропал. Он слушал и делал пометки. Шестой номер в списке был несколько необычный. Психически ненормальный по имени Клинтон Лэйн объявил войну гомосексуалистам. Его единственный сын ушел с семейной фермы в Айове и отправился в Сан-Франциско искать счастья среди гомосексуалистов, но вскоре умер от СПИДа. На Лэйна нашло помрачение, и он сжег контору общества гомосексуалистов в Де-Мойне. Арестованный и осужденный к четырем годам, он совершил в 1989 году побег и до сих пор не пойман. Как указывалось в справке, он создал широкую сеть контрабанды кокаина и сделал на этом миллионы. Эти деньги он использовал в своей маленькой частной войне против педерастов и лесбиянок. Целых пять лет ФБР пыталось схватить его, но это оказалось невозможным, поскольку он, предположительно, действовал из Мексики. На протяжении многих лет от него шли письма с угрозами конгрессу, Верховному суду и президенту. Войлз не воспринимал Лэйна как серьезного подозреваемого, однако выделил на него шесть человек.

В списке находилось десять имен. От шести до двадцати лучших спецагентов было выделено на каждого из этих подозреваемых. В каждой группе были назначены старшие. Они были обязаны дважды в сутки докладывать обстановку Исту, а он должен был каждое утро и каждый вечер встречаться с директором. Около сотни агентов будут искать следы на улицах города и в его окрестностях.

Войлз заговорил о секретности. Репортеры будут преследовать их как гончие, поэтому ход расследования должен быть строго засекречен. Только он, директор, будет давать интервью прессе, а уж он найдет способ, чтобы держать язык за зубами.

Войлз сел, и слово взял Льюис К. О., который произнес сбивчивый монолог о похоронах, безопасности и просьбе Главного судьи Рэнниена подключиться к расследованию.

Эрик Ист пил кофе и смотрел на список.

За тридцать четыре года Абрахам Розенберг написал не менее двенадцати сотен судебных решений. Его производительность постоянно приводила в изумление ученых в области конституционного права. Иногда он игнорировал скучные антимонопольные дела и налоговые апелляции, но если вопрос хоть в чем-то был действительно спорным, он хватался за него обеими руками. В своих трудах он излагал решения, принятые большинством, совпадающие и не совпадающие с ними мнения и множество особых мнений. Зачастую его особое мнение было единственным. По каждому спорному вопросу за тридцать четыре года Розенберг выразил то или иное мнение. Ученые и критики обожали его. Они процветали, публикуя книги, очерки, критические статьи о нем и его деятельности. Дарби обнаружила пять отдельных, добротно изданных сборников его мнений с предисловиями и аннотациями. Один из них не содержал ничего, кроме его выдающихся особых мнений.