– Что-то я не уверен, что хочу вафель, – сказал Мейсон.

Сыщик взял его под руку и мягко втащил в зал.

– Конечно, хочешь!

Они уселись у стойки. Темные глаза пробежали по их лицам, полные яркие губы растянулись в улыбку.

– Две порции ветчины, – сказал Дрейк. – И вафли.

– Кофе? – спросила молодая женщина, выкладывая на тарелки ветчину и вафли.

– И кофе.

– Сразу?

Она налила две чашки кофе, добавила по ложечке сливок, поставила на блюдца. Расстелила бумажные салфетки, разложила приборы, поставила стаканы с водой и положила на тарелки масло. Загудели вафельницы – и Дрейк повысил голос:

– Ты думаешь, Перри, можно оспорить завещание Лекстера?

– Не знаю. В этом завещании есть что-то странное. Я три часа над ним думал.

– Забавно, что он лишил наследства любимую внучку, – продолжал сыщик громким голосом. – Сэм Лекстер гонялся за развлечениями, старику это не нравилось. Оуфли – парень замкнутый, неконтактный. Старик и его не очень-то любил.

Молодая женщина за прилавком перевернула ветчину и бросила на них быстрый взгляд.

– Завещание оспорить трудно? – спросил Дрейк.

– Ужасно, – утомленно признал Мейсон, – если пытаться его оспорить на основании постороннего влияния или душевной болезни. Но говорю тебе, Пол, я собираюсь это сделать!

На стойку со звоном швырнули тарелку. Мейсон поднял удивленный взгляд навстречу вспыхнувшим глазам и решительно сжатым губам.

– Послушайте, – сказала девушка, – что это за игра? Я вполне самостоятельна, в помощи не нуждаюсь, а вы являетесь…

Пол Дрейк сделал рукой жест с деланым безразличием человека, который устроил сенсацию, но хочет выдать ее за будничную работу.

– Перри, – сказал он, – познакомься с Уинифред Лекстер.

Столько искреннего удивления отразилось на лице Мейсона, что негодование растаяло в глазах девушки.

– Вы что – не знали? – спросила она и указала на вывеску за окном: – Вы могли бы прочесть – «Вафли Уинни».

– Я не посмотрел на вывеску, – сказал Мейсон. – Меня привел сюда мой друг. Какова была идея, Пол? Выудить кролика из шляпы?

Поглаживая чашку кончиками пальцев, Дрейк слабо улыбнулся:

– Я хотел вас познакомить. Я хотел, чтобы мой друг увидел, как вы тут управляетесь, мисс Лекстер. Наверное, наследнице не следовало бы печь вафли?

– А я вовсе не наследница.

– Не говорите так уверенно, – сказал Дрейк. – Ведь это адвокат Перри Мейсон.

– Перри Мейсон? – повторила она. Глаза ее расширились.

– Слышали о нем? – поинтересовался Дрейк.

– А кто же не слышал? – Она покраснела.

– Я хотел кое-что спросить о вашем дедушке, – сказал Мейсон. – Дрейка я нанял, чтобы найти вас.

Она сняла железную крышку с вафельницы, вынула две румяные вафли. Быстро и ловко положила на них тающее масло, вручила каждому по вафле и по тарелочке с ветчиной.

– Еще кофе? – спросила она.

– Нет, и так все прекрасно, – заверил ее Мейсон.

Мейсон откусил вафлю – и на его лице отразилось удивление.

– Где вы научились так готовить? – поинтересовался он.

– Дедушке очень нравились такие вафли. Когда я осталась сама по себе, я решила, что можно этим зарабатывать. Сейчас-то спокойно, а час назад здесь такая толпа была, и после театра будет. Ну, и утром тоже.

– Кто управляется с торговлей утром? – спросил Мейсон.

– Я.

– И после театра?

Она кивнула:

– Я для себя работаю, наемной прислуги не держу, нет такого закона, чтобы ограничить мое рабочее время.

Дрейк подтолкнул Мейсона ногой под столом и сказал, почти не шевеля губами:

– Вот так птичка за окном!

Мейсон поднял глаза. Снаружи в преувеличенном приветствии отчаянно тряс головой, распустив губы вокруг редких зубов, Нат Шастер. Как только он понял, что Мейсон его видит, он отошел от витрины. Мейсон заметил, что Уинифред Лекстер растерялась.