– Вы мне совершенно не верите, мистер Мейсон?

– Просто я всегда все проверяю, – ответил адвокат. – Нравится вам это или нет, но мне нужны гарантии.

– Гарантии чего?

– Я должен быть уверен, что оружие сейчас не у вас, – сказал Мейсон. – Я не могу позволить вам забраться в вашу машину, извлечь откуда-нибудь из-под одежды револьвер, засунуть его в «бардачок» и…

– Если вы мне не верите, вы можете пойти со мной.

– Этого мы себе позволить не можем. Ни вам, ни мне совершенно не нужно, чтобы нас видели вместе. Я, знаете ли, пользуюсь некоторой известностью. Мои фотографии временами попадают в газеты. Смотритель стоянки может меня узнать.

– И как тщательно вы намерены меня обыскивать?

– С той степенью тщательности, чтобы убедиться, что оружия при вас нет.

Она сжала кулаки.

– Валяйте.

Адвокат прошелся ладонями по линиям и формам ее напряженного тела.

– Довольны?

Мейсон кивнул. Она взглянула на него:

– Вам я говорю правду. Зачем мне лгать своему адвокату?

– Очень уж запутанная история, – выдавил Мейсон, запуская двигатель.

До стоянки они доехали в молчании.

– Это здесь.

Мейсон сказал:

– Я проеду еще полквартала и там вас высажу. Вы вернетесь к стоянке за своей машиной… Черт, все забито… Придется парковаться здесь, около припаркованных машин. Пока и так сойдет. Но постарайтесь побыстрее. Не задерживайтесь. Выводите свою машину и следуйте за мной.

Она кивнула.

Мейсон остановился. Сибил распахнула дверцу и выбралась наружу. Мейсон уселся поудобнее и принялся ждать, поглядывая временами в зеркальце заднего вида.

Впереди него, метрах в тридцати, одна из припаркованных у тротуара машин тронулась, освобождая место в сплошном ряду автомобилей. Мейсон немедленно и довольно неуклюже начал маневрировать, чтобы загнать в просвет свою, причем так, чтобы носом она была направлена в сторону дорожного движения. Теперь ему не угрожал штраф за двойную парковку.

Сибил Харлан вывела свой автомобиль со стоянки и, набирая скорость, помчалась по улице.

Мейсон рванул, влился в уличное движение, помахал миссис Харлан рукой, обогнал ее, сбросил скорость, выехал на бульвар, свернул на перекрестке направо и нашел наконец место, где можно было поставить две машины.

Сибил остановилась рядом. Адвокат выбрался наружу и подошел к ее машине.

– Мистер Мейсон, поглядите, – проговорила она, указывая на вскрытый отсек для перчаток. Видно было, что замок «бардачка» взломан.

– Он пуст, – сказал Мейсон.

– Кто-то его взломал.

– Я вижу, – холодно ответил Мейсон. – Полагаю, единственное, что было украдено, – это револьвер?

Она кивнула.

– Это случилось, может быть, несколько минут назад. Это могла быть полиция.

Голос Мейсона ничего не выражал:

– Смотрителю стоянки вы ничего не сказали?

– Боже мой, нет, конечно!

– А куда вы дели отвертку?

– Какую отвертку?

– Которой сломали дверцу.

– Я этого не делала, мистер Мейсон! Честно, я этого не делала. Ну сами посудите, если бы я это сделала, то револьвер был бы у меня, не так ли? Или же… ну, по крайней мере, у меня была бы отвертка. Обыщите меня. Давайте, обыщите меня.

Мейсон покачал головой.

– Вы – мой клиент. Я – ваш адвокат. Если вы намерены лгать мне, что ж, валяйте. Я хочу сказать только одно: врать своему доктору или своему адвокату – дорогостоящее и часто опасное занятие.

В глазах Сибил были слезы.

– Мистер Мейсон, что мне надо сделать, чтобы убедить вас в том, что я не лгу?

– Сейчас – ничего.

– У вас уже сложилось мнение против меня, да?

– Нет. Вы мой клиент. Я намерен проследить, чтобы ваши права не были нарушены. Я буду тщательно проверять любое показание, которое может вам повредить. Я буду подвергать перекрестному допросу любого проходящего по делу свидетеля.