– В случае, если вы откажетесь от объяснений, необходимо будет усилить формулировку документа.

– Если вам удастся еще более усилить документ, то я готова проглотить его по вашему желанию.

Мейсон нажал кнопку на своем столе. Когда в дверях его кабинета появилась Делла Стрит, он сказал:

– Принеси блокнот, Делла, я хотел бы кое-что добавить в тот документ.

Хелен Ридли сидела поджав губы. Делла Стрит вернулась с блокнотом, села в свое кресло у стола Мейсона и приготовилась записывать.

Адвокат начал диктовать:

– «Мне также известно, что вышепоименованный Роберт Доувер Хайнс поместил в квартире, о которой говорилось, лиц, из которых одно получило инструкции от мистера Хайнса пользоваться именем Хелен Ридли. Настоящим я позволяю использовать мое имя, подписываться им или выдать себя за меня этому лицу во время и при обстоятельствах, содержащихся в инструкциях моего уполномоченного мистера Роберта Доувера Хайнса. Настоящим я отказываюсь от всякого рода претензий к указанным лицам по поводу использования моего имени и соглашаюсь освободить от всякой ответственности за ущерб, причиненный в результате использования моего имени. Обязуюсь также возместить этому лицу все финансовые потери, вызванные действиями, согласными с инструкцией вышеупомянутого Роберта Доувера Хайнса».

Хелен Ридли вдруг вскочила на ноги. Из сумочки, которая слетела у нее с колен и с грохотом упала на пол, часть вещей высыпалась на ковер.

– Вам что, кажется, что я подпишу что-либо подобное? – взорвалась она. – Это переходит все границы здравого смысла. Это нагло, это… это… было бы самоубийством.

Мейсон с нарочитой сладостью прервал этот взрыв возмущения:

– Обращаю ваше внимание, что лучше было бы довериться мне и сказать, что послужило причиной этого дела. Я говорил вам, что в противном случае буду вынужден усилить формулировку этого документа.

– Но это же абсурд… это идиотизм! Ведь с таким документом эта девушка могла бы пойти в банк и выписать чек на пять тысяч долларов, подписывая его моим именем, а потом спокойно выйти оттуда, показав мне язык.

– Конечно, могла бы, – сказал Мейсон, – естественно, при условии, что ваш представитель Хайнс дал бы ей подобные инструкции.

– Хайнс не является моим представителем до такой степени.

– И потому будет лучше, если вы расскажете мне немного о Хайнсе и о степени, в которой он вас представляет.

– Я сказала все, что намеревалась сказать.

– Мне очень неприятно, но либо я получу от вас информацию, либо вы подпишете этот документ. Перепиши его, Делла, пожалуйста. Соберите же свои вещи с ковра, мисс Ридли. И еще, на всякий случай: если вы носите в сумочке оружие, то должны иметь на это разрешение.

– А откуда вы знаете, что у меня его нет? – отрезала посетительница.

– Я и не знаю этого, – сказал Мейсон. – Но если у вас есть такое разрешение, то прошу вас показать его мне, потому что это был бы самый лучший документ, удостоверяющий личность.

Она с бешенством нагнулась над сумочкой, торопливо впихнула внутрь упавшие вещи, защелкнула замок и поднялась с кресла.

– Ненавижу таких мужчин, как вы! – выкрикнула она.

– Зато вы любите таких, которых можно обвести вокруг пальца. До невинности мне далеко, но у меня есть нерушимое правило: никогда не допускать, чтобы какая-то привлекательная женщина имела влияние на способы, которыми я защищаю интересы клиентов.

– И вы действительно не допустили этого, – бросила она яростно.

– В таком случае, – спокойно сказал Мейсон, – вы подпишете этот документ?

– Чтоб вас… – Она вдруг замолчала посередине фразы.