– Тогда, – говорит, – пусть это будет подарок лицу незаинтересованному. Вы ведь, молодой человек, ещё не состоите в штате Министерства? Вот и чудненько… – Он кладёт билеты перед опешившим практикантом, секунду думает, добавляет к первым трём четвёртый и подмигивает. – В вашей компании явно не хватает ещё одной девушки, а? Итак, жду вас в субботу!

С этими словами Зверев буквально испаряется из кабинета, мы даже сказать ничего не успеваем. Влад провожает его взглядом, а потом протягивает два билета Сашке.

– Вам в руки, Катерина Пална, не рискну, – ворчит он и снова становится похожим на отца. – Надеюсь, ещё и во взятке меня никто подозревать не будет?

Мы с Сашкой переглядываемся. Бежать за директором с требованиями немедленно забрать эту гадость ужасно не хочется. А вот в цирк хочется, и даже очень, и только пусть кое-кто попробует отговориться своей дурацкой работой!

«Кое-кто» считывает с моего взгляда невербальный посыл, хмыкает и прячет билеты в карман.

– Ладно, – говорит он нехотя, – сходим, посмотрим. Но про драконоборцев – это он зря-а…

Я отмахиваюсь, не желая думать о драконоборцах вообще. Лучше я подумаю о субботе. Не знаю, кого пригласит Влад, но буду надеяться, что с этим кем-то он и будет общаться, – тогда можно помечтать, что у нас с Сашкой наконец-то будет настоящее свидание. Сходим в цирк, потом погуляем, можно ещё приготовить что-то романтическое или даже в кафе посидеть, а потом…

Мечтать же не вредно, правда?

Практикантам положено работать полдня, и мы договорились с Владом, что это будут вторые полдня: с утра он, видите ли, хочет отоспаться в тишине, пока все домашние на работе. Поэтому сегодня он является ровно в два часа, бодрый, довольный, в бежевой рубашке с мелким цветочным принтом…

С коробкой тех самых шоколадных эклеров.

– Катерине Палне латте, а вам? – с милой улыбочкой интересуется он, глядя мимо меня на Сашку.

– Яду, – бурчит тот, не отрываясь от компа: шеф поручил ему составить вежливый ответ на очередной выпад какого-то зоозащитного фонда. Лично и вслух Сашка даже этих странных тёток может обаять на раз, да так, что забудут, зачем приходили, а вот сформулировать всё то же самое письменно, да в рамках делового общения, да без грамматических ошибок…

Я бы с радостью ему помогла, но вот прямо сегодня сверху спустили очередные нормативы по толщине щитов, и я перелопачиваю заявки всех участников турнира, чтоб выяснить, кто в новые правила вписывается, а кому нужно срочно звонить. Таковых набралось уже трое, и все крайне недовольны.

– У меня чай, – я оглядываюсь, но за стопками папок ничего не нахожу, – где-то был.

Влад хмыкает, достает из-за монитора мою кружку, двумя пальцами вытягивает за ниточку остывший пакетик.

– И давно он там?

Я отмахиваюсь. Чай я вроде бы заваривала утром, а потом пришли нормативы, а потом нужно было отвезти документы на согласование в Министерство спорта, а потом я вернулась уже в середине обеда и полкружки, кажется, успела выпить с купленным в ближайшем магазине пирожком, а потом мне позвонили…

– Давайте я хоть свежий заварю, – предлагает практикант и, не дождавшись ответа, выходит из кабинета вместе с кружкой.

В другое время я бы непременно задумалась, что это ж-ж-ж неспроста и, если кто-то решил помыть чью-то кружку, на это надо обратить пристальное внимание. Но пока я сравниваю циферки из заявки с циферками на экране, момент оказывается упущен, а стоит Владу выйти из поля зрения, как я о нём тут же забываю.

Но кое-кто помнит.

За соседним столом шумно вздыхают и скрипят креслом. Я отношу это на счёт несчастного письма и не реагирую, но не тут-то было.