– Все! Я тебе перезвоню!

Видя, что Боков так и не проснулся, Ширшов крикнул трубке еще громче, хотя она уже и лежала на рычаге:

– Повторяю для слепоглухонемых! Перезвоню!

Боков тут же проснулся, и первое, что увидел, – над телефоном угрожающе навис Ширшов! Шефа он обнаружил только через пару секунд.

Скачко сделал вид, что не заметил сонного состояния подчиненного, и посмотрел в темное окно.

– Мне нужна вся информация по Анилиной и ее окружению! Вплоть до дедушек и бабушек! Слабые места, отношения с мужем, подруги, всё!

Боков и Ширшов одновременно кивнули, а затем переглянулись.

Скачко подошел к своему сейфу, достал что-то завернутое в газету и положил в свой портфель. Увидев, что его подчиненные застыли в недоумении, добавил:

– Эта информация нужна уже завтра! Так что нынешний вечерок придется вкалывать! Подруга Анилиной в гастрономе – Зоя Платонова. Сходите к ней! Она много должна знать. Приятного трудового вечера, господа офицеры! – Скачко весело им подмигнул и вышел из отдела.

Бокова приказ начальника огорчил страшно.

– Ну вот, хотел сходить в баню! У нас опять горячую воду на месяц отключили! Ты любишь, Ширшов, ходить в баню?! – вздохнул он, жалея об упущенной возможности попить пивка и попариться с дружками.

– Кто же не любит в баню-то! – откликнулся Ширшов. – А что, от меня уже воняет, что ли?

Бокову понравился ответ коллеги, подхватив шутку, он продолжил в том же духе:

– Даже если и не воняет, это еще не повод оставаться на всю ночь с тобой и вкалывать вместо баньки. Эх, если бы ты знал, как там сейчас пар вкусно пахнет хвоей!.. – И он мечтательно покачал головой, представляя густой пар и своих дружков. Спаянная банная команда образовалась как-то спонтанно несколько лет назад. Он просто примкнул к одной из групп, которые ходили еженедельно попариться, как они говорили, «по-особому». Это тебе не просто стоять или сидеть под паром и хлестать себя веником. Все мужики дружно ложились на пол, а посередине стоял один из них и махал огромным веником таким образом, чтоб пар обдавал равномерно каждого из них.

«Только там он и существует, сокровенный момент истины, все равны, не то что на работе», – подумал Боков и перед тем, как отправиться на «охоту», принялся звонить в «соседний отдел»: выяснить, что у них есть на эту самую Зою, подругу Анилиной.

За столом в кабинете у Беркутова сидели его жена Лидия Александровна и дядя Корней с другом. Сам директор пил чай, а у Корнея с другом в рюмках была водка. Перед женой директора стояла рюмочка с ликером. На столе тарелки с бутербродами, баночки со шпротами и селедочкой, тарелка с печеньем и баранками. Здесь же примостилась начатая бутылка «Посольской». Увидев, что дядя Корней все еще продолжает стесняться, не притрагивается ко второй рюмке и закускам, Беркутов поднял свою чашку и первым чокнулся со старым приятелем, затем взял с тарелки одну баранку и произнес:

– Никто не поверит, что нас подружила «баранка», конечно, не эта, а настоящая, шоферская.

Затем Беркутов повернулся к жене:

– Помнишь, Лидочка, я тебе рассказывал про своего благодетеля? Вот он перед тобой, славный Корней Потапыч!

Лида приветливо улыбнулась, подняла свою маленькую рюмочку и чокнулась с дорогим гостем, затем кивнула его товарищу.

– Рада познакомиться, Корней Потапыч! Георгий много о вас рассказывал!

Корней застеснялся, даже покраснел.

– Да я что? После войны все по-людски жить старались!

Беркутов заметил его смущение и тут же поспешил на выручку:

– Старались-то многие, не у всех получалось! – Он положил руку на плечо старого товарища и признался: – Корнеюшка, друг дорогой, я ту нашу первую встречу никогда не забуду. Все стоит перед глазами, и когда мне хорошо, и когда что-то не так идет…