– Тогда не понимаю.

– На следующий день, – продолжал Мейсон, – молодой человек идет в ломбард и хочет заложить кольцо за двести долларов, а оптовая цена кольца около семисот пятидесяти долларов. Приемщик в ломбарде чувствует неладное и сообщает полиции. При допросе молодого человека выясняется, что он купил это кольцо в ювелирном магазине. Они связываются с ювелиром, и тот сообщает, что действительно продал кольцо молодому человеку, который выписал чек. У ювелира были какие-то сомнения на этот счет, но теперь он абсолютно уверен, что чек поддельный, и просит полицию задержать этого парня за мошенничество. В полиции молодого человека держат до понедельника, когда ювелир может предъявить чек в банк. И тут – о ужас! – он узнает, что чек в порядке. Молодой человек рассказывает историю о том, как он был отвергнут своей невестой, как ему оказалось ненужным кольцо, один вид которого теперь вызывал отвращение. Далее он рассказывает, что слишком горд для того, чтобы идти назад к ювелиру и сознаться в том, что ему дали от ворот поворот. Он хотел как можно скорее избавиться от кольца и поэтому пошел в ломбард и попросил за него минимальную сумму. И чтобы уж совсем развеять сомнения, он сообщает адрес и имя девушки, которой якобы делал предложение.

Девушка слово в слово повторяет историю. Да, действительно, он ухаживал за ней и она принимала эти ухаживания, хотя и не считала, что это любовь. Так, приятельские отношения, флирт. Поэтому, когда он явился с бриллиантовым кольцом делать предложение и к тому же был немного навеселе, она, взвесив все, решила, что это не тот человек, с которым она хотела бы связать свою жизнь. Итак, молодой человек в ярости. Он идет к адвокату и предъявляет иск ювелиру на сто пятьдесят тысяч долларов, так как по его вине парень провел уик-энд под арестом. Парень утверждает, что пострадала его репутация, и требует наказания ювелиру.

– И что же? Что решает суд?

– Ну, до этого дело не доходит. Парень предлагает ювелиру расплатиться за пережитые неприятности бриллиантовым кольцом и суммой от двух до пятнадцати тысяч долларов наличными, в зависимости от того, насколько испуган ювелир. Затем небольшая передышка, и в следующую пятницу все повторяется сначала. Выбирается новый провинциальный ювелир, достаточно богатый, из тех, кто предпочитает не иметь дел с правосудием, и «шутка» повторяется.

– Не может быть, чтобы и в этом деле было нечто подобное!

– Не знаю… Но что-то тревожит меня. Все время, пока Дюрант говорил, я чувствовал его неискренность. Меня не покидало ощущение плохой игры. Вполне очевидно, что он не ставил целью чего-то добиться этим разговором, просто хотел произвести неприятное впечатление. Как мне кажется, это своеобразная прелюдия к возможному вымогательству.

– Но откуда вы знаете?

– Не могу объяснить, но это то, что любой опытный адвокат может учуять. Вы слушаете, что вам говорят, наблюдаете за выражением лица, движениями, прислушиваетесь к интонациям, угадываете фальшь – и все. Вы знаете! Это трудно описать. Ну, например, вы смотрите фильм, где режиссер пытается выжать из актеров все, на что они способны. В результате они переигрывают, а вы вдруг осознаете, что это всего лишь толпа актеров, гримасничающих перед камерой, не более. Или другой случай. Вы смотрите и понимаете, что это хорошая работа, режиссер добивается верного эффекта, и создается полная иллюзия реальности. Как будто вы смотрите в окно и перед вашими глазами совершается подлинное действо.

– Конечно, – согласилась Делла Стрит, – мне это знакомо. Хотя, к сожалению, приходилось наблюдать не так часто.