– Обидчивая, – покачал головой мужчина, пытаясь взять ложку. С перевязанными руками это было не легко.

– Кто обидчивая? – удивилась травница. – Вася? – женщина покачала головой. – Вот уж кто в последнюю очередь обижаться будет, особливо на немощного. А тебе думать надо было, прежде чем говорить. Сам же спросил, откуда девушка. Так не нашего мира она. Как пришел ты ко мне, добрый молодец, да упал на пороге, так и перепугалась я. Начала молитвы читать, чтобы послали мне помощника, выходить тебя да на ноги поставить. Вот и послали боги девушку эту.

– Погоди, хочешь сказать, что она не местная?

– Не только не местная, но и из другого то ли мира, то ли времени, а то и все сразу, – знахарка и сама до конца не смогла это понять, а Василиса объяснить, но сошлись на том, что мир у нее все-таки отличается от этого. – Уж не знаю, получится вернуть ее обратно, или так тут и останется. Это только Яге под силу. Да ты ешь, ешь, касатик, тарелку-то не созерцай, тебе сил еще набираться. Уж прости, не по имени к тебе обращаюсь, да только спросить-то все не досуг.

– Костя я, – посмотрел на нее мужчина, – Константин. Думал, Василиса скажет.

– А я, как ты наверное знаешь, Мария Данииловна, – назвалась травница, потом пригляделась к мужчине. – Ты часом, не воспитанник ли Яги будешь?

– Он самый, – не весело вздохнул Константин, – Кощей.

Дальнейший разговор стих сам собой. Мужчина пытался орудовать ложкой, насколько оно было возможно при перевязанных руках. Помощи просить не позволяла гордость. Да и подумать было над чем. Василиса, девушка язвительная, сероглазая девчонка со светлыми волосами чуть ниже плеч – явилась из другого мира, чтобы помочь травнице выходить его. А он мало того, что проверял ее выдержку, так еще и делал это, словно в царевых палатах с боярином каким вороватым беседовал. А девушка еще и отвечать в тон умудряется, хотя вокруг все не так, как она привыкла. Должно быть и люди другие, и обычаи.

Вернулась девушка быстро, вылила остатки из миски коту, тот потерся о ее ноги и принялся есть. Василиса же собрала грязную посуду и убежала из дома. Травница посмотрела на кота, покачала головой и принялась убирать со стола.

– Недовольна чем будешь, хозяйка, – заметил Кощей.

– Скорее озадачена, – призналась женщина. – Яшка то мой никогда к людям не ласкался, а тут вьюном вокруг девушки вьется.

– Знать чует что-то, – пожал плечами мужчина.

Сидеть за столом не хотелось, тем более что знахарка начала раскладывать какие-то травы, потом вытащила пару баночке с порошком. Вернулась в избу Василиса, уже без посуды. Едва увидела разложенные на столе предметы, взяла с полки какую-то странную книжицу и стило. Константин перебрался на свою лавку. Хотелось бы на крыльцо, но ногам было слишком больно, чтобы совершать долгие переходы. Между тем женщины его полностью игнорировали, и это мужчине было только на руку. Интересно посмотреть, что будет дальше.

– А что мне про эту траву поведать можешь? – взяла веточку в руки женщина.

– Ромашка лекарственная, – занятие начиналось со знакомых трав, и девушка только несколькими штрихами набросала изображение.

– Верно, ромашка, – Мария Данииловна отложила веточку в сторону. – И каковы ее свойства?

– Используются цветы. И почти от всего применяют, у нас, во всяком случае, – уточнила девушка. – Детей маленьких стараются купать с ромашкой, в мыло, шампуни добавляют, в сборы различные, косметику природную, в чай добавляют.

– Хорошо, – покивала знахарка. – Теперь записывай.

Василисе не пришлось повторять дважды. Константин с интересом следил, как странное стило быстро выводило в книжечке слова. То, что девушка сведущая в грамоте – удивило. Обычно женщин грамоте не обучали, разве что иногда. Понятное дело, боярынь, чтобы псалтырь читать могли, царевен, монахини обучались, вдруг кто в настоятельницы выйдет. Да иные купчихи, чтобы в отсутствии мужа дела вести. А простое население чтения-письма почти и не ведало. Травницы, знахарки, колдуньи деревенские передавали свои знания от матери к дочери, или, если дочерей не было, ученицам.