Проходя мимо кособокой избенки, больше похожей на баню, Суседов на секунду остановился поправить штанину.

Спустя четверть часа парень в обсыпанной мукой обдергайке шел обратно. Он глупо улыбался, звенел зажатыми в кулаке монетами и напевал «Солучилася беда у Софронова купца». Явно располагал, как лучше пропить выручку. На крыльце кособокой хибары стоял высокий мужик в невообразимых[34] ядовито-лилового цвета и справлял малую нужду. Оба не обратили друг на друга никакого внимания.

Вычислив укрытие каторжника, Лыков заглянул в острог. Цапля пришел в себя после допроса, но выглядел по-прежнему неважно.

– Да, Федор, перевязочный пункт у тебя под глазом еще неделю продержится, – съязвил сыщик. – Нечего было людей убивать!

– Я не убивал, вашество.

– Ага, споспешествовал. За руки держал.

– И за руки не держал, а токмо водку с ним пил.

– Да, а потом денщик умер. Ты овечкой-то не прикидывайся, каторги не миновать. Но смягчение участи, считай, у тебя в кармане – за чистосердечное признание. Скажи мне еще вот что. Колька Бешеный какой человек?

– Бешеный и есть, – сник мазурик. – Чуть что не по нему, сразу в рыло.

– Сильный?

– Не то слово. Прям черкасский бык!

– Ну, я ему рога отшибу, бык и присмиреет, – осклабился титулярный. – А когда он у своей бабы бывает, днем или ночью?

– Ночью он, ваше благородие, на грант ходит, разбойничает, стало быть. После чего в шалмане угощается или читает книжку в тридцать два листа[35]. А утром отсыпается. Если хотите его заарестовать, то утром самое то.

– Кто еще у его бабы может быть в доме? Другие жильцы есть?

Цапля стал припоминать:

– Были трое с пивоваренного завода Барбатенкова. Простые мужики, с деревень. Они утром на работу уйдут.

– А в какие шалманы Колька заглядывает?

– На Буграх, в портерной Ляхова бывает. Трактир Каткова на Ильинке даже любит. В Гордеевке в номерах Чувосеева в карты дуется. А еще есть «мельница» на улице За острожным огородом[36], по-возле Полевых казарм. Голубенькие ставни, хозяина зовут Фавст.

– Значит, ежели я приду с утра пораньше, есть вероятность с Бешеным с глазу на глаз поговорить?

– Так точно.

Алексей поднялся, слегка хлопнул арестанта по плечу. Тот вскрикнул:

– Ой!

– Не ойкай, а готовься. Скоро свидишься со своим товарищем. И расскажешь ему про фельдфебеля Теплова. Пусть сбережет наше время – все равно Теплов его приведет к чистосердечному. Только дольше мучиться будет.

Ночью в городе случился новый разбой. Поставщик мяса для боен с салотопкой Нищенкова, прасол Чох, припозднился с поставкой. И возвращался уже в темноте, имея при себе девятьсот рублей. Да еще пошел, дурак, пешком. На Напольно-Солдатской, возле Печерских казарм, выскочил человек большого роста и жахнул прасола по голове кулаком. Очнулся бедолага без выручки и с шишкой на темени. Хорошо еще, из казарм прибежали казаки и спугнули бандита, а не то все кончилось бы много хуже.

Под утро Лыков с Титусом сумели его допросить. Чох уже пришел в себя и держался бодро. На вопрос о приметах нападавшего он ответил:

– Рост – два аршина десять вершков[37],кудлатый, одет в синие шаровары русской ткани и суконную жилетку. Сверху пальто на вате, на шее холщовый кисет.

– Как же вы кисет рассмотрели? – удивился Яан.

– А перед тем, как сознания лишиться, – пояснил прасол. – Он туда мои деньги засовывал.

– Особых примет не помните?

– Злой. Слова не сказал, сразу бить. Я бы отдал без спора, так он даже и не предложил…

Утром Благово объявил всему отделению:

– Пора этого злого прекратить. Надоел он мне. Лыков!

– Так точно!