— Что ж… — протянула я. — Как стихнет метель, надо будет отправить за ним людей.

Флану не удивило, что я хочу вернуть волка. Привязанная к своему гуи, как к ребенку, она, наверное, сочла, что Млад для меня тот же ребенок, без которого мне грустно.

— Ванде не разрешит, — покачала головой девушка; имя комендантши она фамильярно сокращает.

— Посмотрим, — протянула я.

Я была многословна, уговаривая Вандерию отправить людей за волком. Достоинства Млада я расписала во всех красках: он, дескать, умнейшее создание, воспитанное и преданное, и мне без него жизнь не мила. Выслушав меня, женщина, вопреки ожиданиям, не рассердилась, не посмотрела на меня, как на сильно обнаглевшую гостью, а усмехнулась и проговорила:

— Интересно… о волке Флана в первую очередь побежала рассказывать тебе, а не мне.

— Потому что это мой волк.

Вандерия стала поправлять рукав платья, словно это в данный момент первостепенно. Выждав ради приличия немного времени и так и не услышав ответа, я прямо спросила:

— Считаете, глупо искать волка?

Она усмехнулась в третий раз и, приведя в порядок рукав, наконец, соизволила посмотреть на меня.

— Кто ты?

— Вы знаете, кто я.

— Да, знаю. Ты молодая здоровая женщина – и не спорь! Я так и не заметила следов внутренней хворобы, о которой ты говоришь. Ты можешь жить в крепости под моей защитой сколько угодно, но власть есть только у мэз. Если ты станешь мэзой, то получишь власть. Так кто ты, Ирина? Кем хочешь быть?

У всего есть цена, и я не смогу жить в Утхаде, пользоваться всеми благами и при этом избегать обязанности рожать.

— Тебе нравится Зен.

Я опешила от внезапной смены темы.

— На словах ты его очерняешь, но твой взгляд и поведение говорят об ином. То, что я увидела во время ритуала повиновения, не было похоже на страх или неприятие к истязателю. Это было влечение.

— Вы с ума сошли? — возмутилась я. — Какое, к черту, влечение? К кому?

— К Зену.

— Вы точно с ума сошли!

— Я видела немало декоративок и знаю, что они не спасают своих мучителей, даже чтобы изощренно отомстить, а желают им смерти и хотят скорее забыть. Зен тебя не мучил, может, даже не был твоим хозяином. Вы бежали, чтобы остаться вместе. Никто тебя не похищал.

— Нет!

— Раз так, почему ты так усердно напоминаешь мне о том, что не сможешь зачать? Разве не для того, чтобы я оградила тебя от других мужчин и никто, кроме Зена, к тебе не притрагивался? Смог бы он, будучи тем, кем ты его расписала, принять служение тебе? Нет. Любой имперец выбрал бы смерть служению своей бывшей декоративке; только трус бы стал служить, но Зен на труса не похож. Из всего этого я делаю вывод, что вы заодно. Не бойся, — добавила Вандерия. — Меня интересует только то, что вы молодые женщина и мужчина, способные подарить Утхаду детей. Я дам вам все, чего хотите: Зен станет всадником, а тебе я улучшу зрение, обещаю. Все, что вам нужно будет сделать – просто поддаться влечению. Совершите ритуал, Ирина.

Вот это поворот…

Вскоре после разговора с Вандерией мужчина, являющийся ее правой рукой, привел ко мне Зена; ничего не сказав, «правая рука» комендантши, выполнив ее указание, развернулся и вышел за дверь. Не медля, я тут же закрыла ее на засов.

Осталось только повернуться к Зену и объявить «партнеру» новости. Только вот мои потные руки так и прилипли к засову, а тело сделалось деревянным, как та же дверь.

Убрав руки от засова, я повернулась к Зену. Вопреки ожиданиям он оказался не рядом, а в другом конце покоев, у камина; издалека его темная фигура показалась мне раздвоенной и зловещей.