От жалости к самой себе на глаза навернулись слезы, и я шмыгнула носом. Перчик, поняв, что угроза жизни миновала, кряхтя, выбрался из-под кровати и осторожно приблизился.

– Мяу! – почти ласково произнес он. И, видя, что я не отреагировала, добавил уже громче: – Мя-ау!

Даже цапнул лапой, поганец!

– Вот что ты орешь? – напустилась я на кота, думая, пнуть его или же не обострять отношения. – И так из-за тебя придется месяц сидеть на голодном пайке!

– Мяу? – Мне показалось или Перчик выразил свое удивление?

Он вновь подошел к холодильному шкафу.

– Мяу! – это уже требовательно.

– Ладно, сиди здесь, а я схожу раздобуду нам еды, – вздохнула я, понимая, что рыжий толстяк просто так не отстанет. – Только учти, будешь орать – выкину на улицу, жить в подвале. Тебе понятно?

– Мр-р! – На этот раз кот явно согласился.

Я покачала головой. Дожили! Уже с животными разговариваю. Впрочем, больше все равно не с кем, а доброе слово оно ведь и кошке приятно. Правда, Перчик был котом, но в данном случае я понадеялась, что пол животного не важен.

Тем временем, окончательно осмелев, кот попытался забраться на диван. Именно забраться, а не запрыгнуть. Выглядело это комично: огромный мохнатый рыжий шар, вцепившийся в диван передними короткими лапками и стучавший по полу задними. Хвост кота при этом болтался, как маятник, из стороны в сторону.

Я задумчиво смотрела на него, предвкушая, как через месяц запихну чудовище в переноску и отправлю обратно тете. Конечно, придется подождать документов и заплатить за доставку. При мысли о документах я нахмурилась:

– Знаешь, Перчик, а ведь если я отправлю тебя назад, то должна буду указать свой адрес…

Кот на секунду прекратил свои упражнения и бросил презрительный взгляд через плечо, словно говоря: «Наконец-то догадалась».

Я подавила в себе желание выругаться как следует. Без адреса отправителя перевозчики животное не примут, а если я укажу адрес, то, получив кота, тетушка Эмилия все расскажет родителям. И тогда… В том, что мама приедет, я не сомневалась.

Упреки, слезы, обвинения в неблагодарности… А если родители приедут вдвоем, отец сразу направится к ректору, и тогда правда обо мне выплывет наружу, в том числе касательно того, кто помог мне начать новую жизнь. Конечно, Дориану ничего не грозит, но скандал будет знатный.

Я виновато посмотрела на кота:

– Придется тебе пожить здесь…

– Мяу!

Показалось, что Перчик согласно кивнул. Я заморгала. Все-таки не стоило вчера так много пить.

– Ладно, тогда ты за старшего, – сказала я, подозрительно посматривая на кота.

Он лишь фыркнул и закатил (да-да, именно закатил!) глаза, явно давая понять, что страдает от человеческой глупости.

Для верности я подождала полчаса и извлекла браслет. Камни тускло засветились, когда я надела накопитель на запястье. Значит, все-таки успели зарядиться. Я задумчиво посмотрела на кофр, где все еще лежала моя одежда. С одной стороны, ее следовало почистить, с другой… Столичные наряды были слишком вычурными для этой глуши. Поэтому, чтобы не привлекать внимания, мне было проще купить несколько простых платьев в городской лавке.

На всякий случай я открыла сумку… и закрыла до лучших времен. Удушливый запах пополз по комнате, пришлось распахнуть окна, чтобы проветрить. Ледяной ветер ворвался в спальню, заставив сдернуть покрывало с кровати и закутаться. Подумалось, что если здесь все время такие ветра, то мои южные наряды точно не пригодятся. В этом случае покупка теплой функциональной одежды не выглядела расточительством.

К тому же в витрине одного из магазинов я видела очень симпатичное платье в голубую и красную клетку, которое мне будет к лицу. Возможно, благодаря такому платью местные жители будут относиться ко мне более благожелательно.