– Ты что, с ума сошел? – испугалась она. – Сейчас как зазвенит!

Но ничего не произошло, даже музейная тетенька, находившаяся в соседней комнате, не взглянула в их сторону.

– Либо не пожарная, либо вообще у них тут ничего не работает, – разочарованно пробормотал Ленин спутник и загасил сигарету.

Лена раздумывала: может, закричать? Указать на него служительнице как на злостного нарушителя? Но он без труда убежит от тетки – вон она какая пожилая. И унесет Ленин номерок, а тетка может вцепиться в Лену, и ей же еще достанется.

Они шли по залам, Лена уже не смотрела по сторонам. Он наступал на ноги многочисленным иностранным туристам и, нагло глядя им в глаза, говорил: «Sorry!» Лена плелась сзади, как верная собачонка, и принимала на себя неодобрительные взгляды толпы.

– Хватит! – взмолилась она наконец. – Прекрати немедленно! Зачем ты это делаешь?

– Потому что мне так хочется, – последовал невозмутимый ответ.

Она была не в силах с ним спорить, так устала.

– Пойдем отсюда! – позвала она. – Хорошо, если ты хочешь, я пойду с тобой в кафе.

«Там твое поведение будет более уместно», – добавила она про себя.

– Попроси как следует! – продолжал паясничать он. – Скажи: «Денис, милый, дорогой, пожалуйста, пойдем отсюда в кафе, назови меня Денечкой».

– Денечка, милый, дорогой, пойдем отсюда, – послушно повторила Лена, мечтая только добраться до гардероба, а там, в кармане куртки, у нее остался защитный баллончик. Представив, как она нажимает кнопку и едкая жидкость брызжет этому негодяю в лицо, Лена даже зажмурилась.

– Ладно! Вот погуляем еще по третьему этажу и тогда уйдем! – Он потащил несчастную к лестнице.

Лестница была непарадная, маленькая, и там тоже никого не было. Лена думала, что он начнет к ней приставать, полезет целоваться, но этого не случилось. Почему-то такое его поведение не успокоило, а еще больше насторожило. Они поднялись наверх. Прямо перед ними были залы с импрессионистами, и туда как раз направлялась экскурсия школьников, предводительствуемая громкоголосой дамой-экскурсоводом. Длинная анфилада залов слева от лестницы была закрыта для посещений – в каждом дверном проеме висели бархатные шнурочки.

– Куда же ты, дорогая? – Он потянул Лену за руку. – Нам туда.

– Но там же закрыто! – возмутилась она. – И потом, что там интересного? Импрессионисты гораздо лучше…

Она осеклась под его взглядом. Разумеется, ему было наплевать на импрессионистов, и на итальянцев эпохи Возрождения, и на Рембрандта. Он пришел в Эрмитаж, только чтобы помучить ее, Лену. А она оказалась такой дурой, что… Ну ладно, это она уже давно поняла.

– Почему это там закрыто? – вкрадчиво бормотал он. – Вот мы сейчас пойдем и посмотрим…

– Я не пойду, – отстранилась Лена, – иди один.

Не следовало ему перечить, потому что он тут же разозлился. Но у нее тоже лопнуло терпение.

– Отдай номерок, и можешь делать что хочешь! – Она нащупала в кармане кошелек, но он тут же с силой выдернул ее руку вместе с кошельком и отобрал его.

– Вот так, теперь ты никуда не денешься, и уйдешь отсюда, только когда я захочу.

– Сволочь! – У Лены из глаз брызнули слезы бессильной ярости.

– Молодые люди! – тотчас окликнула их полная тетка с ногами, как тумбы, что сидела на стуле возле лестницы. – Здесь музей, а не базар. Отношения на улице выясняйте.

– Извините, – пробормотала Лена.

– Вот-вот, веди себя прилично, а то попадет, – усмехнулся он.

Тетка вдруг прислушалась к тому, что творится в зале у Ван Гога, встала со своего стула и, переваливаясь на ходу, заспешила туда. Денис мигом схватил Лену за руку и поднырнул под бархатный шнурок. Они прижались к боковой стене, так, чтобы никто не мог увидеть от входа.