Учеба в университете требует значительно большего напряжения моральных и физических сил, чем в школе. Неуспевающего студента, несмотря на аккуратно вносимую плату за обучение, никто держать не будет. Видимо, этим объясняется отчасти и тот факт, что из университета специалисты выходят вполне подготовленными для работы на производстве, в научно-исследовательских учреждениях, фирмах и кампаниях.

Содержание университетов обходится недешево, хотя и обеспечивается взносами за учебу в размере 10—15 тысяч в год со студента4, а также за счет личных пожертвований и путем вложения крупных сумм представителями деловых кругов, которые хотят видеть в каждом выпускнике специалиста высокого класса. К сказанному следует добавить, что в большинстве университетов, в том числе Стэнфордском, с незапамятных времен читается специальный курс по организации и управлению экономикой. Мы же только разворачиваем эту работу и в 1988 году, наконец, создали курсовую сеть по подготовке менеджеров – руководителей производства.

В большинстве американских университетов имеются курсы по изучению русского языка. Стэнфорд же является одним из ведущих советологических центров. Здесь студенты постигают не только язык, но и литературу, русскую и советскую, современные общественные науки. Нам говорили, не скрывая сожаления, что знания многих преподавателей-советологов – людей разных политических взглядов и убеждений нуждаются в существенном обновлении и, этой цели могли бы с успехом служить расширение контактов с советскими обществоведами, историками, языковедами, литераторами, журналистами, деятелями науки, культуры и искусства. Отрадно было слышать, что американцы хотят знать больше о Советском Союзе, усилить взаимную информацию.

Предложения о расширении прямого обмена между двумя странами за счет дальнейшего развития народной дипломатии кажутся не лишенными смысла. Одно из мнений на этот счет принадлежит главному редактору американской газеты «Айдахониан дейли ньюс» Джеймсу Шелледи: «…прежде чем высказывать какие-либо суждения о советской стране, каждому американцу нужно побывать в России, а каждому советскому гражданину стоит тоже приехать на какое-то время в США. Удайся нам такой массовый обмен, значительные разногласия между нашими двумя странами развеялись бы». («МН» №27, 3 июля 88 г).

Толковая мысль. В последующие годы она будет в известной степени материализована.

Местом паломничества посетителей и студентов Стэнфордского университета стал музей искусств с расположенной под открытым небом площадкой скульптуры. К сожалению, представленная экспозиция картин невелика, тем не менее, она в состоянии дать общее представление об основных эпохах мирового искусства. Вход за мизерную плату вполне по карману самым несостоятельным студентам, а в университете есть и такие. Попутно замечу, что малоимущим, но с отличными показателями, студентам выплачивается стипендия, а учеба становится бесплатной. Для тех студентов, чьи семьи не могут оплачивать полный взнос, даются льготы с последующим погашением задолженности.

В светлых помещениях музея вместе с картинами выставлены копии скульптур Родена. Всеобщее внимание привлекает горельефная экспозиция «Врата ада», навеянная Родену «Божественной комедией» Данте. Другие скульптуры, возвышающиеся на пьедесталах, несмотря на иссиня-угольный цвет, не кажутся громоздкими и завораживают выразительностью и экспрессией, свойственными творчеству великого мастера.

Несколько слов о студенческой, больнице. Она оставила неизгладимое впечатление и прежде всего своей технической насыщенностью – оборудована по последнему слову техники буквально. Здесь компьютеры полностью освободили послеоперационных сестер от изнуряющей беготни по палатам. Сидя у пульта, они имеют возможность постоянно следить за состоянием больных на экране. Кроме того, к ним стекается вся сиюминутная информация. Врач приглашается только в случае появления отклонений от ожидаемых показателей. Припоминается бытовавшее в послевоенные годы выражение: «Техника на грани фантастики». Теперь пришла пора менять на новое: «Техника за пределами возможного». Не с их точки зрения, к сожалению, а с нашей.