Одно оправдание: слишком уж упорно ее в последние дни всякая мистика преследовала… В электронном почтовом ящике обнаруживались маги, в обычном – ведьмы, и даже Сашхен – вот уж реалистка из реалисток! – и та переметнулась с материалистических позиций на магические и принялась за промоушен колдуна! И вот итог: Лиза приготовила честно заработанные сто баксов и несет их какому-то Кириллу Мефодьевичу, явно ведь – шарлатану…

Дом колдуна оказался в одном из старомосковских переулков, совсем неподалеку от Патриарших.

«Специально он себе, что ли, такое место жительства выбрал? – подумала Лиза. – Маргарит приманивать? На девушек впечатление производить?»

Несмотря на самые лестные аттестации, что дала чародею Сашхен, Лиза настроена была крайне скептически. Все-таки училась она в советской школе. Учителя и родители ее в материалистическом духе воспитывали. Лиза даже пионеркой успела побывать. И теперь… Теперь она шла к кудеснику, потому что понимала: Сашка от нее все равно не отвяжется, так что уж лучше сходить к этому Мефодьевичу и тут же выкинуть сей визит из головы.

«Подумаешь, колдун, – уговаривала она себя. – Ну, пошепчет какие-нибудь заклинания. Благовония воскурит. Ну, руками в воздухе повертит… От меня же не убудет, правда? Зато появится некий новый опыт. А жизненный опыт – это бесценная штуковина!»

Она уже опаздывала минут на пять или семь. И все еще искала нужный адрес. Нумерация домов в переулке была загадочной. Следом за девятым домом сразу шел тринадцатый. И как быть, если тебе нужен дом под номером одиннадцать?

«Одиннадцатый, наверное, показывают только избранным, – усмехнулась про себя Лиза. – А обычным людям этот дом неведом…»

Впрочем, быстро обнаружилось, что одиннадцатый всего-навсего притаился в глубине двора.

Внутрь его вела низкая подворотня.

Дворик оказался точь-в-точь петербургским: колодец, куда не проникал солнечный свет. Шестиэтажные грязно-желтые стены смотрели на Лизу рядами окон, за которыми не чудилось жизни. Окна в большинстве своем были серыми, грязными, давно не мытыми. Впрочем, кое-какие рамы оказались самоновейшими – белыми поливиниловыми. Весь маленький двор был уставлен в несколько рядов машинами. Как они, интересно, разъезжались здесь при такой толчее?

Во дворе было пусто, ни души, и тихо-тихо, словно совсем нет рядом Москвы с ее суетой, толкотней и пробками. Странное место. На первый взгляд все мирно-уютно, но сердце почему-то так и екает – совсем как в ночном метро или в темной подворотне.

Лиза подошла к ближайшему подъезду. Нумерация квартир здесь тоже оказалась, словно в Петербурге, – совершенно беспорядочной. Вывеска над дверями сообщала, что тут помещаются квартиры: три, четыре, пять и шесть. А еще вдруг – с тридцать второй по тридцать шестую.

Нужная ей тринадцатая, должно быть, находится в следующем подъезде. Лиза, лавируя меж припаркованными машинами, подошла к другому парадному. Рядом с изрядно выщербленными ступеньками располагалась мусорка. Бак был переполнен.

Да, все правильно. Тринадцатая квартира здесь. Кажется, на втором этаже. Но почему с каждым шагом ей все страшнее и страшнее?!

«Глупости это», – оборвала себя Лиза и смело шагнула к подъезду.

Набрала цифры «один» и «три» на бронированном домофоне.

Квартира номер тринадцать, видите ли. Подходящий номер для колдуна.

В домофон никто не ответил – однако дверь пискнула и сама собой отворилась.

Лиза вошла в подъезд. В парадном было полутемно. Свет струился только из маленького окошка где-то под потолком.

Лиза поднялась по красной, слегка истертой дорожке.