– А как же я тебе деньги отдам, если не буду двигаться? Ты чего-то с логикой не дружишь, – усмехнулся я и сделал к нему шаг, держа в кармане руку с перстнем.

– Стоять! – выхаркнул он вместе с каплями слюны.

Но уже было поздно. Я дёрнулся в сторону, уходя от возможного выстрела, и попутно швырнул магоформу «диск» в руку, сжимающую револьвер.

«Диск» имел Д-ранг и функцию корректировки полёта. Конечно, не самонаводящаяся ракета, но тоже ничего. Правда, у «диска» был откат в десять секунд. А вот магоформам Ж-ранга на «перезарядку» требовалась всего секунда-другая. Сильнейшие же магоформы А-ранга могли и несколько минут стоять на «перезарядке».

– А-а-а! – истошно заорал зассанец, выпученными глазами уставившись на своё феноменально быстро гниющее запястье, пропустившее сквозь себя «диск».

Всего за секунду кожа мужика шустро расползлась на чёрные лохмотья, а мышцы, сухожилия и мясо превратились в ошмётки. Мужик даже не успел выстрелить, да и не мог он этого сделать от болевого шока. А потом уже было поздно. Его кисть упала в грязь, продолжая сжимать револьвер.

И, кажется, зассанец решил последовать за кистью. Его зенки закатились, а сам он обмяк. Но я подхватил его, не дав упасть в грязь. Ну зачем же пачкать мой новый плащ? Я аккуратно снял его с плеч мужика и лишь затем отпустил тело.

– Скажи спасибо, что я сегодня добрый. После еды, наверное, – бросил я бесчувственному подранку, надевая его плащ. – За все твои деяния наказание лишь одно – смерть. Но, возможно, потеря руки заставит тебя задуматься, хотя вряд ли… Ты как крыса, вкусившая крови своих сородичей. Теперь вряд ли остановишься. Но шанс всё-таки есть.

Я ещё раз глянул на мужика, сунул его револьвер в штаны и проверил карманы плаща. В них обнаружились грязные, измятые деньги, на которых, наверное, живут все известные вирусы и парочка неизвестных. А ещё в плаще таился ключ с брелком в виде черепа. От автомобиля?

Выйдя из проулка, я окинул внимательным взором все припаркованные около тротуара немногочисленные средства передвижения. Меня сразу же привлёк мотоцикл с нарисованным на бензобаке черепом из огня. На брелке было намалёвано такое же изображение. Кажется, удача сегодня на моей стороне. Ключ действительно подошёл к замку зажигания.

Я уселся на мотоцикл, завёл его и погнал по брусчатым дорогам района, могущего похвастаться старинными особняками, таксофонами, шумными площадями и уличными фонарями, согнувшимися буквой «г».

А вот после чугунного моста, выгнувшегося над грязной речушкой Чернявкой, уже началась окраина, застроенная бревенчатыми многоквартирными трёхэтажными домами с непременными решётками на окнах. Здесь брусчатые дороги сменились просёлочными. Однако электричество не ушло. Мутные окна квартир пропускали наружу жёлтый свет, сражающийся с сумраком. Возле одного такого дома я и оставил мотоцикл. Глупо ехать на краденном прямо к съёмной квартире. Потому-то дальше я и пошёл пешком, не обращая внимания на подозрительные взгляды местных обитателей.

Немного поплутав, я добрался до нужного дома. Он в числе ещё трёх хибар окружал небольшой двор, где с дохлой крысой играл пяток дети. А чуть в стороне от них парочка будущих художников рисовала мелом на металлической входной двери, будто бы исцарапанной гигантским ножом. Узнаю работу чёрной гончей. Одной из слабейших тварей, что посылают в разрывы ящеры, то бишь демоны на местный манер.

– Красиво, – оценил я художества детей. – Это принцесса?

– Ты чего, дядь, это жаба-а! – протянул один из них, возмущённо засопев сопливым носом.