Попахивает... Да нет, воняет откровенной подставой! Если свои, им лучше уехать из города. Из страны, блядь!

Где там моё Солнце?

Снова поднимаю взгляд на окна дома напротив. Даже занавески закрыла. Жаль. От неё тепло. Мне нравится. А ещё я хочу знать, какого всё же цвета глаза у этого забавного огонька. Голубые или серые?

Мужики стоят в стороне, курят и обсуждают футбол.

— Будешь? — один предлагает мне сигарету.

— Не курю, — морщусь я.

— Спортсмен, что ли? — оценивающе смотрят на моё телосложение.

— Можно и так сказать.

Прислонившись голой спиной к бетонному столбу уличного освещения, щурясь, гипнотизирую закрытые занавески.

Огонёк высовывает свой любопытный нос в окно. Видит меня. Улыбаюсь, она застывает и отскакивает назад, а я смеюсь под удивлёнными взглядами мужиков из бригады.

Трусишка мелкая! Я близко не подойду, не бойся.

Там у неё в комнате что-то происходит. Занавеска то и дело дёргается. Ворота открываются. Водитель или охранник, хрен их разберёшь, выгоняет машину на улицу.

Присев на корточки, упираюсь в столб затылком. Прикрываю глаза и сквозь ресницы смотрю, как выходит Снежная королева — мать семейства, за ней в брючном костюме, задрав нос, семенит ещё одно неприятное создание, так похожее на свою родительницу.

— Мам, — долетает до меня. — Ну, мама! Почему мне нельзя было то голубое платье? Почему она в нём поедет? — ноет девчонка.

— Потому что оно идеально подходит к её глазам. Садись в машину. Не устраивай сцен на улице.

Мне достаётся ещё один колючий взгляд от Снежной королевы. Кажется, была бы её воля, она бы вызвала дезинсекторов, чтобы нас всех отсюда вытравить. Так смешно за этим наблюдать. Я скалюсь, она резко дёргает голову выше и подталкивает дочь к машине.

— Амалия, ну где ты там? — смотрит во двор.

Ммм, так вот как зовут Огонька. А-ма-ли-я.

— Вау, — выдыхаю, увидев спешащую по дорожке девушку в платье цвета весеннего неба. Юбка рваными краями где-то касается икр, где-то колена, похожа на перевёрнутый цветок. Тонкие бретельки только подчёркивают узкие плечи и красивые длинные руки, а я думаю, что через пару часов эта девочка замёрзнет в таком виде.

Что в голове у её пришибленной матери?

Рыжие волосы Огонька собраны в причёску, и лишь пара прядей, заметно короче остальных, закрученными пружинками касаются её бледного лица.

Далеко опять. Я не могу поймать точный оттенок её глаз, но уверен, это платье к ним идеально подходит, но я бы накинул на её плечи куртку…

Цокая каблучками серебряных босоножек, Огонёк доходит до матери и получает тихий выговор, судя по мимике на лице женщины. Бледнеет.

«Посмотри на меня», — мысленно прошу её. — «Ты же знаешь, что я всё ещё тут.»

Огонёк идёт к машине. Водитель открывает для неё дверь. Она находит меня, случайно обернувшись. Или почувствовав, что я смотрю слишком пристально. Её щёки меняют оттенок на розовый, а я отворачиваюсь, чтобы наша странная игра не стала слишком очевидной.

Ещё около трёх часов после их отъезда, мы разбираем место пожара и расходимся. Так вышло, что сегодня вечером у меня снова бой. Один из бойцов внезапно выбыл на время, а мне теперь бабки нужны позарез, так что я договорился с Ильханом, одним из владельцев «Клетки», что заберу это «окно» себе.

Он предлагал дать бабла в долг. Но я лучше буду должен Калинину, чем ему. Это всё равно, что подписаться на пожизненное рабство. Ильхан давно ищет способ, как привязать меня к клубу. Однажды я пришёл туда сам и не принадлежу никому из них.

Еду сначала домой. Ну, как домой. Старая дача на другом конце города. Вместо дома вагончик, сортир на улице. Из внутрянки односпальная кровать, компьютерный стол, пара книжных полок в этом же углу, а в другом что-то вроде кухни с необходимым минимумом и самодельный душ.