Значит, «ни одной нормальной девки», Вован?

Сейчас я тебе устрою переговоры.

Сначала кладу руки на ноги мужчины. И прямо чувствую сразу, как они напрягаются. Мне кажется, он дышать перестает. А я веду пальцы вверх, пока большими пальцами не упираюсь в…

12. Глава 12. Выход Доси

Застываю на мгновение и громко сглатываю, переводя взгляд на отца.

- Ты чего напрягся-то? – беззаботно спрашивает он. – Вспомнил что?

А я и ответить не могу ничего. Потому что все звуки, которые я мог бы издать сейчас, ушли во внутренний крик.

Едвокия Павловна, мать твою! Ты что же творишь-то?!

Стискиваю зубы до скрежета, когда чувствую, как ее шаловливые ручки ложатся мне на ширинку.

- А что у тебя со шторами? – отец задает вопрос и я понимаю, что ответить надо.

- Решил поменять, - голос получается хриплый.

Откашливаюсь, но не помогает.

- С тобой точно все в порядке, Вов? – подозрительно смотрит на меня отец.

Киваю молча.

- А что со шторами не так? Из Италии же заказывали…

Папа подходит к упавшей частично гардине. Приподнимает брошенную этой чертовкой штору и обнаруживает ее вещи. Черт.

- Не понял, - переводит на меня грозный взгляд. – Это чье?

- Понятия не имею, - пожимаю плечами. – Точно не мое.

- Ох, Владимир! – укоризненно качает головой отец и аккуратно кладет вещи Евдокии Павловны на стул. – Некогда мне сейчас разбираться. Давай, посмотрим смету. Открывай пока.

Отец идет к окну.

- Красивый, все-таки, у нас город! – восклицает восхищенно, глядя на открывающуюся картину внизу.

А я, между тем, опускаю взгляд и грозно смотрю на Евдокию. Мотаю головой, сжав губы.

Не смей!

А эта чертовка, чтоб ее! тоже смотрит мне в глаза и при этом ладонью водит по уже привставшему члену. Даже через ткань брюк и боксеров я чувствую возбуждение. Ну, я же живой!

Громко выдыхаю и чувствую, как кровь в венах бурлит, когда она чуть сильнее надавливает, а потом пальцами прощупывает возбужденный орган.

- А? Что говоришь? – поворачивается ко мне отец.

- Может… фух! – быстро облизываю губы и шире расставляю ноги под столом. – В другой раз, может? Сука, - последнее слово шепчу лишь губами.

Сжимаю пальцами подлокотник кресла, а в глазах – искры.

- Что еще за «другой раз»? – недовольно ворчит отец. – Ты же знаешь, что дело срочное! О бизнесе думай, Владимир! О бизнесе!

И тут у отца звонит телефон и он отвлекается на разговор.

Да какой нахрен «бизнес»?! У меня каша в голове.

Опять опускаю взгляд под стол.

Сглатываю и смотрю, как эта чертовка с милой улыбкой расстегивает на мне ремень. Кладу руку и пытаюсь помешать ей.

Вжух!

И замок на брюках опускается.

Возня под столом привлекает внимание отца и он строго смотрит на меня. Я пытаюсь улыбнуться и убираю руки.

Еще сильнее стискиваю зубы, когда теплая ладонь Евдокии скользит по боксерам.

Прикрываю глаза и пытаюсь дышать ровно. Больше всего на свете мне сейчас хочется, чтобы она не останавливалась. Наслаждение разливается по телу.

- Да, я позже перезвоню! – громкий голос отца буквально вырывает меня из неги. – Черти что! – возмущается он, откладывая телефон на сто. – Ни на что не способны! Где смета, Вов? Давай по-быстрому пройдемся и я поеду на объект. Там проверка какая-то! Мать их!

Я, вроде, и слышу его, а сам взгляд не могу отвести от Евдокии под столом. От ее губ, которые она медленно облизывает розовым язычком. И у меня невольно бедра напрягаются и я толкаюсь ими. Чувствую, как член дергается.

Я сдохну, если она не сделает это! И плевать на отца!

Евдокия еще раз проводит языком по пухлым губам, наклоняется. Прикрываю глаза и… хлесткий удар по яйцам.