Им на меня плевать. Я это знаю. Да. Готовлю себя заранее, пытаюсь прикрыться этим, как щитом, но все равно…это дико больно сидеть перед отцом и слышать:

- Дарина, ты знала все изначально. У нас сделка. Договор. Ты пошла на это сама, так что никакого развода. Забудь.

- Он мне изменяет, пап… - шепчу, вытирая горькие слезы, на что получаю еще один смешок.

Такой несправедливый смешок…разве моя боль — это действительно какой-то больной аттракцион? Разве это забавно?

- И что с того? Все мужчины изменяют, Дарина.

А звучит так, будто «тебе ли не знать», и взгляд такой многозначительный. Господи…зачем я сюда поехала? Вскакиваю и сбегаю, быстро спускаюсь с парадной лестницы и резко открываю дверь черного БМВ. Ильяс тушит сигарету. Он ничего мне не говорит, молча ведет машину, пока я стараюсь не разрыдаться перед ним.

Не хочу. Моя слабость и боль — аттракцион, но на сегодня все билеты проданы.

У подъезда, однако, выпускать меня он не спешит.

- Все уяснила? Заговоришь еще раз о разводе, пожалеешь. Не выводи меня…

- Открой дверь… - молю, но получаю за то, что перебила.

Ильяс натягивает волосы и заставляет посмотреть себе в глаза, рычит.

- Еще раз. Ты все уяснила?

Сглатываю плотный ком обиды, а потом опираюсь на злость и цепляюсь за его руку ногтями. Рычу в ответ.

- Убери от меня свои лапы.

- Развода не будет. Повтори.

Это шантаж?! Смотрю в его глаза и вижу: да, именно он. Ну уж дудки! Никогда не признаюсь! Знаю, что возможно по мудрому и надо бы, оказавшись в такой вот ситуации, но ни за что этого не сделаю! Прогнусь сейчас — он будет давить дальше. Нет! Поэтому я прикусываю губу, чтобы не зарыдать, и мотаю головой.

- Нет.

- Нет? - удивляется, а потом начинает улыбаться.

Глаза немного светлеют. Ага. Правильно поступила. Нельзя прогибаться, иначе он меня тупо уважать не будет. Точнее…еще меньше будет. Надо идти дальше.

- Убери руки.

- Еще раз: ты — моя жена.

- Убери свои грязные лапы, которыми касался своей дешевки. Немедленно.

Цежу, но…черт, тут то я снова наступаю на те грабли, на которые наступать просто обожаю. Отсутствие опыта. Вот как они называются. Знай я мужчин получше, поняла бы, что улыбка эта означает, и блеск глаз в том числе. Не в мою пользу, короче…

Ильяс пару раз хлопает глазами, а потом вдруг подается на меня и грубо, жестко целует в губы. Я мечтаю взвыть. Нет! Он касался ими этой…и меня сейчас стошнит!

Отвечать не собираюсь ни за что, вместо того пытаюсь оттолкнуть. Распаляю еще больше. Черт! Что делать то?! Кусаю за губу — слышу утробный смех и рык, от которого по телу мурашки бегут. Ему нравится! Нравится!!!

- Отпусти! - не уступаю, а он хрипит.

- Ты — моя жена. Покажи мне, что вчера ты планировала сделать, м?

Он еще и насмехается?! Дудки! Резко подаюсь назад, а потом с силой даю пощечину, которая звенит в тишине салона дорогого автомобиля.

Пугаюсь. В первый момент до жути пугаюсь, что сейчас мне прилетит ответка, но потом расцениваю просто: и пусть. Это лучше, чем он уже со мной сделал.

- Никогда не смей меня больше трогать, - шиплю кошкой, дергаясь к нему ближе, - Никогда! Наш брак этого в себя не включает, урод!

Выскакиваю из машины пулей и также быстро несусь домой. Что буду делать? Не знаю, но сейчас быть рядом с ним — невыносимо.

4. Глава 4. Сломленное сопротивление

Говорят, что импульсивность — это стопроцентный залог твоего проигрыша. Спортсмены, шахматисты, стратеги — все они тренируют выдержку. Ту, что сдержит порыв любых твоих эмоций, потому что «горячее сердце» только в теории круто звучит, а на практике оно все только рушит. Победа ускользает, как вода между пальцев, стоит показать чуть больше эмоций. Это, как брешь в защите, и ее в любой момент используют против тебя.