Ко мне стали цепляться за каждую мелочь, любое мое действие критиковалось и осуждалось до той степени, что я стала затворницей. А если уж так выходило, что приходилось пересекаться со знатью, то вечные остроты и провокации доводили меня до отчаяния, и я не могла сдержать эмоций, становясь виновницей очередного скандала, отчего к своему бесплодию стала слыть еще и меркантильной скандалисткой без воспитания и достоинства.

Оправданий моих, разумеется, никто слышать не желал.

И в это же время стала возноситься Леонора Лемар, дочь графа Лемар и бывшая невеста Сиэля, с кем пришлось расторгнуть помолвку из-за долгов покойного герцога. Граф отказался отдавать свою единственную дочь за разорившегося герцога. Однако, мой отец подсуетился, воспользовался возможностью и заключил прибыльную сделку в обмен на мой брак с новоиспеченным герцогом.

И вот, по истечении трех лет, когда герцогство с помощью денег моих родителей и усилий самого Сиэля поднялось с колен и стало процветать, мою свекровь стали все чаще видеть в компании с леди Леонорой, которая все больше и больше возвышалась в глазах общественности, особенно, когда стала законодательницей моды и сделала несколько выгодных вложений, которые принесли ей колоссальную прибыль. Особенно на моем фоне. Нас невольно сравнивали как былую безупречную благородную невесту и нынешнюю невежественную дикарку, которая по недоразумению занимает чужое место, не зная о достоинстве.

Эти слухи не в последнюю очередь также сыграли на руку Сиэлю при разводе. Ведь я не только не выполнила условия в виде рождения наследника, но и порочила имя процветающего герцога. В итоге меня ждал позорный развод, а Сиэль все же добился расположения главной красавицы светского общества в лице дочери графа и женился на ней, пока я загибалась в холодном монастыре на краю света.

– Они забрали у меня все… Честь, покой, достоинство, надежду. Я всего лишилась из-за них… – цедила я сквозь зубы, пока на глазах закипали слезы безудержной злости и обиды. А после по губам расплылась ядовитая улыбка. – В таком случае, я заберу у вас все раньше, – хихикнула я, а затем поднялась на месте, закусив губу от волнения и предвкушения. – Зная будущие события, я могу сыграть на опережение! Леонора забрала у меня положение и мужа… Тогда я заберу ее жизнь!

Не знала, что помощь в моем плане по самостоятельности я получу от соперницы…

Усмехнулась абсурдности этой мысли и покачала головой.

Была ли я для нее соперницей хоть когда-то? Нет… я была лишь досадной помехой и недоразумением.

Что же, в таком случае, совет вам, да любовь! Забирай у меня мужа, а я заберу твой капитал и репутацию!

«Итак, нужно вспомнить последовательность своих действий!» – решительно поднялась я с постели и подошла к столу с письменными принадлежностями и немногочисленной корреспонденции от тех, кто еще не успел от меня окончательно отвернуться и тех, кто присылал приглашения лишь для того, чтобы поглумиться за мой счет. Ко вторым относились приближенные моей свекрови, и именно им было сложнее всего отказать.

– Не в этой жизни, – произнесла я, а затем решительным движением скинула вторую стопку приглашений в мусорное ведро.

Освободив себе место, я взялась за перо и занесла его над бумагой, крепко задумавшись.

Итак, что мы сейчас имеем? Если пораскинуть мозгами, ровным счетом – ничего. Ни репутации, ни влияния, ни сбережений. Мне, разумеется, выделяется пособие из герцогского бюджета, но оно было рассчитано свекровью, которая руководит бухгалтерией. Потому на эти средства мне порой даже гардероб с трудом удается обновить. По этой же причине я не могу себе позволить появляться на приемах столько, сколько требуется, чтобы не опозориться скудным гардеробом.