Не то мне что-то послышалось всё же…

От жажды опрокидываю в себя весь бокал. И наливаю ещё. Сушняяяк, а сок помогает.

– Желание загадывать будешь? – усмехается Марат, смотря в телевизор.

Перевожу взгляд от бокала к мужчине и неловко спрашиваю:

– Какое?

– Где поджигать бумажку надо, – издевательски произносит, кивая на экран. А там как раз говорят про эти желания.

– Я в это не верю, – легко отмахиваюсь. А сама в пальцах бумажку держу с уже заготовленными словами. Высматриваю зажигалку, нахожу её на краю стола – мы зажигали свечи.

Пока выступает президент, а Марат уплетает сочный мандарин, я думаю, как не сойти с ума.

До меня только сейчас доходит осознание того, что мы одни. Сидим в полутьме. Вдвоём. В новогоднюю ночь. С одной стороны гирлянда, с другой – свечи.

А в комнате тусклый свет.

А я невольно наблюдаю за мужчиной. Как он усмехается, слушая очередные слова президента. Как открываются соблазнительные губы и вбирают мандарин. А пальцы ведут по нижней губе, стирая сок.

Плохо становится. И жарко.

Ужас. Это всё атмосфера странная.

– Ну наконец-то, – закатывая глаза, произносит Марат. Начинается бой курантов. И я под смех Багирова поджигаю бумажку и стремительно опускаю её пепел в стакан. Залпом выпиваю. И плевать, что это сок! Я за ЗОЖ!

– А говорила, не веришь, – издевается надо мной мужчина, всё ещё не переставая угорать надо мной. Смех у него такой приятный, бархатистый и тихий, что таю перед ним.

– Ну что, с Новым годом, – поднимает бокал. Я делаю это нерешительно в ответ.

Пачка апельсинового сока отправляется в мой голодный желудок. От стресса.

Празднуем Новый год, и, немного поев салата и закусив ананасом, я подпрыгиваю на месте, вспоминая об одной важной детали.

Как я могла забыть!

– Подарки! – воплю.

Хватаю пакет с дивана, вручаю Багирову. Он удивлён. А я люблю дарить подарки. Обожаю! Особенно видеть, как лица меняются, когда люди видят содержимое коробки или пакета.

Вот и я с нетерпением жду, когда Марат достанет свой подарок. Но пока только заглядывает в пакет.

– У меня, кстати, тоже есть для кое-что…

Его лицо вытягивается, глаза блестеть начинают. Так понравился галстук?

Он достаёт его из пакета, и я желаю провалиться сквозь землю. Что?..

– Наручники, – кивает, покручивая их на пальце. – Любопытно. И необычно. Оригинально, можно сказать.

Поднимает взгляд на меня. Непонимающую. Растерянную. Я ведь… эти наручники Лере покупала.

Я что, дура, пакеты перепутала?

Вот черт…

– Ты неправильно понял, – пытаюсь исправить ситуацию. Машу руками и едва сквозь пол не проваливаюсь.

Как можно было не проверить перед тем как дарить? А Лерка и промолчала, коза. Галстук так понравился с попугаями? Знаю я, что она с ним делать будет. 

– Воплощаешь свои грязные фантазии в реальность? – озорно приподнимает брови. А взгляд такой… Боже, что он там надумал?!

– НЕТ!

Но мои слова Марат упорно не слышит. Чтобы испытать меня, встаёт с места. И пока я разворачиваюсь, чтобы убежать, он ловит меня и тянет за собой на диван. Я оказываюсь сверху. Волосы падают на его плечи, щекоча чуть открытую шею.

Неловко.

Опять.

Смотрю в тёмные угольки сверху вниз и сжимаю его рубашку пальцами.

– Смотри, ты снова сверху.

– Это… – во рту сухо становится. И от подарка и от всего происходящего. – Ошибка. Я тебе галстук красивый купила. С какашками на нём.

– Этот подарок мне нравится больше, – усмехается и вновь взгляд на грудь тяжело вздымающуюся падает. Дышать всё труднее становится. – Я хотел вручить свой, но сейчас понимаю, что он меркнет на фоне твоих наручников.