4. Глава 4

— …ет, — договариваю своё приветствие, адресованное изначально для одной несносной, невозможной, совершенно неуравновешенной рыжей бестии. — Ой, мама дорогая, — присвистываю, оглядывая полностью изменившуюся фигуру женщины.

— И тебе привет, дорогой сынок, — не теряется она. — Какими судьбами?.. — в её глазах пляшут смешинки.

До меня, как до Китая, доходит то, что это она приняла мой вызов. Поэтому ни словом, ни действием не выдаёт и толику удивления, что я здесь.

— Выгнали за плохое поведение, — раскрываюсь для почти родственных обнимашек. — А вы, как я погляжу, нашалили нового родственничка?.. Гриша-молоток.

— Ой, шутник, — льнёт ко мне всем телом, вжимаясь тугим беременным животом. — Надавать бы по твоей смазливой мордашке, да рука не поднимется.

— Мам-Даш, — целую её в кончик носа. — Меня нельзя обижать, потому что… — зло прищуриваюсь, услышав быстрые приближающиеся шаги на лестнице. — Родили вампиршу, которая мою всю кровь высосала.

— Мама, я телефон у тебя забыла, — Лика спокойно вклинивается в разговор.

— А Коля?.. — испуганно отмирает мама. — Он здесь? — уже шёпотом интересуется у неё, поглядывая вниз.

— Не смог подождать, — пожимает плечами, скучающим взглядом мазнув по мне. — Да и мне на работу нужно, а потом… Сама знаешь.

— А тут Маратик… Ко мне приехал, — пропускает меня вперёд с улыбкой на лице. — Прилетел наш… Чемпион.

Мой взгляд скользит по бывшей девушке, тщательно ощупывая её на постороннее воздействие, и спотыкается на драгоценном булыжнике. Ярость, словно пелена, застилает чёткий обзор, а рефлексы вопят, чтобы я содрал его немедленно с её тонкого пальчика и накрутил на болт того, кто посмел надеть!

Лика удостоив меня приветственным кивком головы, тянет руку, чтобы забрать свой телефон. Воспользовавшись ситуацией, перехватываю инициативу, аккуратно и очень нежно заталкивая дамочек в квартиру.

— Мам-Даш, — сняв с крючка лёгкое василькового цвета пальто, накидываю его ей на плечи. Под возмущённый лепет помогаю ей надеть ещё и мягкие туфли на низком каблуке. — В вашем положении нужен свежий воздух. А вот другим особам он категорически противопоказан, потому что отравляют его своим ядом. Надо ликвидировать преступницу, пока она не натворила непоправимого.

— К-какую преступницу, — заикаясь, она переступает порог. — Маратик!.. — уже по ту сторону. — Гриша приедет через час на ужин! А он злой, когда голодный!

— Я тоже, — беру в фокус одну стервочку.

Лика, пренебрежительно фыркнув, отводит взгляд в сторону.

— Поздороваться со мной не хочешь? — как хищник плавно приближаюсь к ней. — Или нам нужен «плюшевый» парламентёр? (Марат часто Кира называет «плюшевым» из-за любви того к Еве)

— Как странно… — склоняет голову набок, шумно вздыхая. — И очень глупо с твоей стороны.

До этого я был паинькой. Хотел поговорить и извиниться за те слова. А потом прижать её к стенке и спросить за «пламенный привет», прозвучавший для меня как приглашение.

— Глупо было обижаться на меня за… То, что не случилось, — тону в изумруде её глаз.

— Глупо было вообще с тобой связываться, зная, что люди не меняются, — выдерживает мой взгляд, не проявляя никаких эмоций.

— Стерва-а-а, — вжимаюсь со всей дури в её тело. — Замуж собралась, а сама… — тяну слова, испытывая кайф от её запаха. — Течёшь с ним? Ммм?..

— Обильно, — толкает ладонями в грудь. — Как и положено в репродуктивном возрасте.

— Сними этот булыжник, — ловлю её кисть и тяну на себя. — Он тебе не идёт.

— А что мне идёт?! — маска отчуждённости, наконец-то, трескается. — Слёзы по ночам в подушку, потому что мой парень – трус?! Чувствовать себя одинокой в тот момент, когда… Рахманов, посторонись, потому что я за себя не ручаюсь.