В принципе, я догадываюсь, какой была цель ее визита: снять что-то провокационное. Но что потом она собиралась делать с отснятым материалом – непонятно. Опять кого-то шантажировать? Вывалить в интернет? Или вообще подрачивать на него в одиночестве? Лучше бы последнее... Но что-то мне подсказывает, что если эта девочка и дрочит, то в темноте, не более трех минут и даже не меняясь в лице.

Твою-то мать!

И что мне теперь с ней делать?!

– Скучаешь? – неожиданно раздается со стороны, и я вываливаюсь из плена мыслей, чтобы увидеть перед собой Оксану. Оксана – наша постоянная тусовщица, трижды участвовала в фантах, перетрахалась со всеми мастерами, но ко мне питает особую любовь...

– Уже нет, – я улыбаюсь и протягиваю ей руку, чтобы она села рядом. Оксана тут же поддается – а я невольно подмечаю, что сержусь на Кристину: почему она не могла так же расслабиться и просто наслаждаться моментом? Вот ведь ей доставляет удовольствие хамить, кусаться и убегать от очевидных и естественных желаний своего тела...

– Что за девушка была с тобой? – спрашивает Оксана, я отмахиваюсь:

– Новенькая... Скучная, не то что ты, – но потом она лезет целоваться, и мне приходится отодвинуть ее: – Не сегодня, детка, прости...

Следующим утром я кладу камеру на кухонный стол в квартире Егора. Я позвонил ему и попросил о встрече, а Егор предложил вместе позавтракать. Теперь он стоит посреди своей кухни, держит в руке венчик для взбивания яиц и переводит озадаченный взгляд с меня на микро-устройство и обратно.

– И что там? – спрашивает он наконец.

– Последнее – когда ее пытались изнасиловать два уебка в клубе.

– Что за уебки? – настораживается он, сразу включая в себе заботливого управляющего.

– Два каких-то хуесоса, – поясняю я. – Не знаю, как они добыли пропуска. Но охрана их потом сразу выпроводила. Больше не проскользнут.

– Но они не успели... – он морщится.

– Нет, расслабься, – я отмахиваюсь.

– Хрен тут расслабишься, когда фейс-контроль за один вечер пропускает в клуб каких-то насильников и бабу с камерой... Мне кажется, пора собрать персонал и дать всем пизды...

– Тут согласен, – я киваю. – Но предлагаю подключить камеру и посмотреть, что там вообще происходило, со звуком...

– Ты до сих пор не посмотрел? – удивляется друг.

– Нет. У меня и провода к ней нет. А у тебя наверняка найдется, ты же часто по работе смотришь всякое дерьмо с фотосессий...

Егор ржет:

– Ну спасибо, блять! – но приносит ноутбук и целую коробку с проводами: – На вот, развлекайся... что-нибудь должно подойти.

Пока я вожусь с проводами, он заканчивает с омлетом и ставит передо мной ароматную дымящуюся тарелку. Я понимаю, что адски проголодался: не ел со вчерашнего дня, потому что с прокушенным языком это было проблематично.

– Спасибо.

– Нашел что-нибудь?

– Вот эта херня, кажется, вставляется...

– Заебись. Запускай.

Еще несколько секунд – и на экране наконец появляется папка с видеофайлами. Я дважды щелкаю по тому, на котором стоит дата «04.06.19».

– Ну что же, – заключает Егор, когда через некоторое время запись фактически заканчивается на моменте, когда платье, к которому была прицеплена камера, бросают на пол, и объектив просто закрывает куском желтой ткани. – Она не знала, что их будет двое, но первого она явно спровоцировала и сама за ним пошла... Она не хотела секса – она хотела сымитировать насилие, чтобы потом как-то использовать это видео. Вот только авантюра вышла из-под контроля. Хорошо, что ты засек камеру.

– А ведь она может попытаться повторить, – замечаю я.

– Или подослать в клуб кого-нибудь другого, – соглашается Егор. – Нужно все-таки дать пизды сотрудникам и реально предупредить секьюрити на фейс-контроле и администраторов, чтобы тщательней осматривали...