У этого халата очень нежная ткань и очень сексуальный фасон. Приталенный, коротенький, халат заканчивается чуть ниже ягодиц. Сразу. Будто футболка. И стоит только наклонится, как видно... видно всё то, что так манит мужчин...

Боря целует меня в живот, над пупком. Высовывает кончик языка, обжигает им мою кожу и медленно, плавно проводит вниз. Чувствую давно знакомый лёгкий трепет внизу, между ног. Тихое пение моей просыпающейся вагины. Потягивает легонько-легонько потягивает. И очень-очень приятно...

Боря аккуратно берётся зубами за краешек моих кружевных трусиков и, опускаю голову, потихоньку стягивает их с меня вниз. Обнажает гладкий, эпилированный лобок.

Ладонь его правой руки скользит следом, за его лицом. Сверху вниз. Средний палец устремляется по половым губам, от клитора к дырочке, где, будто на мгновение спотыкается, чуть нырнув в неё. Я едва не захлёбываюсь собственным дыханием... Затем палец скользит вверх, врываясь между малых, уже мокрых губ. Заставляя меня сладко застонать, хотя я сдерживаюсь, как могу....А потом снова вниз. И опять вверх, заставляя течь ещё сильнее...

- Трахни меня... - не выдерживаю я. - Трахни сейчас.

Говорить о сексе откровенно меня научил именно Боря. Первое время он, по собственному признанию, был просто поражён степени моей зажатости и закрепощённости. И действительно, я стеснялась произнести вслух такие слова, как "минет" или "куни", да и самого слова "секс" избегала, как могла. А уж слова типа "сосать" или "трахать" меня вообще ввергали в дрожь. Мне казалось, что если я их произнесу, небо надо мной тут же расколется пополам и оттуда посыпятся молнии, одна за другой, а я сама то ли сама превращусь в статую из камня,только вообще в пепел. Я реально считала, что это просто неподобающе, возмутительно и отвратительно, когда девушка произносит эти слова. Когла она смеет вообще говорить о том, что её в действительности возбуждает.

Боря же будто сделал дырку в этой застаревшей плотине. И мне так полегчало, что я сразу почувствовала себя благодарной за то, что смогла хоть как-то выражать собственную женскую сущность. Перестать прятать свою сексуальность, которая годами искала выход. И которую до Бори я постоянно пыталась в себе задавить. Так как считала её позорной. Нипочему. Просто не хотелось чувствовать себя блядью. Проституткой, шалавой, шмарой. Тем более там, где я хотела, чтобы было, как в романтических фильмах.

Интеллигентная девочка из семьи потомственного офицера и учительницы русского и литературы, я в принципе, наверное, не могла вырасти другим человеком. Мой отец всегда вёл себя очень породисто и властно, причём не так, как какой-нибудь мент из фильмов или сериалов. Нет, он был типичный воспитанный и образованный военный. Строгий, жёсткий, немногословный, он всегда очень фитровал то, что произносил вслух. Как, собственно, и мама, когда находилась рядом с ним.

И конечно и речи не могло быть о том, что я получила хоть какое-то сексуальное образование со стороны родителей, и прежде всего - матери. Нет. Тема была в принципе табуированной. Предполагалось, что я сама во всём разберусь.

Однако, я была не настолько наглым и дерзким подростком, чтобы вот взять и во всём самой разобраться. Когда мне всё это стало важно и волнительно, я, скорее, спряталась в самой себе, быстро сочтя свои сексуальные желания чем-то грязным, отвратительным и вообще - теми сторонами моей души, о которых лучше не рассказывать другим людям, и тем более - своему парню.

Парня у меня, кстати, не было очень долго. Наверное, потому, что флиртовать я не умела вообще. И чувствуя себя дурой, предпочитала уходить в сторону и вообще избегать мужского внимания. Хотя очень в нём нуждалась. Особенно во внимании одобрительном.