– Ещё один? – недовольно пробурчала проводница.

– Андрей! – радостно взвизгнула Марина.

– Здесь она, – крикнул назад молодец человек.

Она, не в силах сдерживать свои эмоции, бросилась ему навстречу: «Я так боялась, что ты отстанешь…» проговорила смущённо и густо покраснела.

– А мы уже собрались стоп-кран дёргать. – улыбнулся он.

Марина заглянула в его глаза да так и застыла, купаясь в его нежности. Она ничего не видела, кроме чёрного зрачка в центре серой вселенной.

– Прости, – пробормотала девушка, приходя в себя. – Я боялась, что ты отстанешь.

– Тогда пришлось бы тебе забирать к себе мои вещи, а потом во Владике искать меня, чтобы их вернуть. – улыбнулся он. Понимал ли Андрей, что перед ним чистая непорочная душа?

Они вернулись в купе. Там уже был накрыт стол: традиционные пирожки, горячая варёная картошка, присыпанная укропом, солёные огурцы.

В город поезд прибывал поздно вечером. Марину провожали всем купе.

– Подождите меня, не уходи, – крикнул Алексей и рванул на вокзал. Благо, что поезд стоял на первом пути.

Вскоре молодой человек  бежал к вагону, а в руке у него были зажаты три красные гвоздики.

– Роз не было, – сказал он, задыхаясь от бега по морозному воздуху. – Адрес записала. Пиши, всегда рад буду!

– Мне тоже, – встрял Сергей, – вот, шишка кедровая, на память от меня!

Марина смущённо улыбалась. Ещё ни разу в жизни у неё не было такой дороги.

Отец кашлянул: «Пора. Хорошей дороги, , молодые люди».

– Я найду тебя, – шепнул ей Андрей и сунул в руки тонкую книжицу со стихами.

– Ага, – только и смогла ответить она.

Марина была реалисткой и прекрасно отдавала себе отчёт, что это всего лишь небольшое дорожное приключение. Но сердцу так хотелось любви.

Наши дни. В коттедже.

Ночь давно вступила в свои права. Полная луна освещала комнату. За спиной раздавалось ровное дыхание мужа. Уснул он не сразу. Всё пытался найти место для повреждённой ноги. Она даже хотела уйти спать в другую комнату, но он не позволил. Заявил, что не для того женился, чтобы спать в одиночестве:

– Темноты боюсь. – шутя сказал он.

Василий чувствовал себя виноватым, но ничего поделать не мог. Когда-то он сказал Марине, что прошлое не должно вставать между ними, а вдруг сам же приревновал.

– Милая моя, любимая, прости, день был сложный. Этот ресторан. Понимаешь, моя кабинка всегда должна быть свободна. Я могу с деловым партнёром прийти, с тобой. А они… – не хотелось ему раскрывать истинную причину своего гнева. Марина ничего не ответила, только легла на край кровати и бросила коротко: «Спи».

Он уснул быстро. Она же никак не могла. Встала, подошла к окну и замерла, любуясь зимней ночью.

И вдруг, как тогда, много лет назад неожиданно пошёл крупный пушистый снег. Он красиво танцевал в лунном свете.

«О нет», – прошептала Марина.

– Что-то случилось, Мариша? – послышался за спиной голос Василия.

Она вздрогнула, обернулась. Он сидел на кровати и смотрел на неё. Лунный свет смягчил черты его лица. Он казался ей каким-то милым и домашним.

– Нет, просто… – она поморщилась, – голова немного болит. На снег.

– Не умеешь ты врать, – тихо проговорил он, сполз с кровати и, прихрамывая, доковылял до супруги. – Ну ты чего? Из-за ресторана? Прости. – он обнял её, прижал к своей груди. – Зачем тебе ночнушка… – недовольно пробормотал, приподнимая подол.

– Не умею, как ты спать без всего, – вздохнула она, обхватила за талию и прижалась щекой к его груди. – Коровкин, давай без глупостей, – пробормотала она, почувствовав, как крепчало его желание, – ты уже получил сегодня своё.