Но самое примечательное было в этой женщине – неповторимое чувство юмора и независимость, за словом в карман не лезла, перед начальством не лебезила. Неисправимая матерщинница обладала редким умом и была отличным специалистом, способным заменить даже инженера. За это её и держали и на многое закрывали глаза.

– Надежда Константиновна, вопрос можно? – в машинном зале монотонно гудели агрегаты. Сотрудники ушли по домам, осталась только ночная смена.

– Можно, – кивнула напарница, – Только покурю, с половником. Маринка, я программу запустила. Как перфограммы запросит, позовёшь.

Половником Надежда Константиновна звала начальника отдела.

– Сама умею запускать, – ответила Марина и повернулась к экрану.

– Напомнить, в прошлую смену из-за кого ленту выбросили?

– Я же не виновата, что в лентопротяжку муха залетела. Я её не видела.

– Вот, а вдвоём бы увидели.

Марина трудилась на вычислительном центре, куда её пристроили родители. Компьютеры в то время были огромные: ЕС-1035, ЕС-1022. Диски весили от трёх до пяти килограмм. Информация в машину вводилась через перфограммы, перфоленты и магнитные ленты. Вот в такую магнитную ленту и попала муха. Бедняжку размазало в один атом толщиной. В результате ленту пришлось выбрасывать. Конечно, это не вина Марины, что в машзал попала муха.

– Галя, – Марина посмотрела на вторую напарницу, которая отправилась курить вместе с Надеждой Константиновной.

– Мы быстро. Ты пока список вопросов накидай.

Марина посмотрела на экран, где на тёмно-оливковом фоне печатались ярко–зелёные коды. Вдруг все надписи пропали, а вместо кодов появился чёртик. Это программисты развлекались. Значит, ещё не все ушли домой.

У них в центре работали фанатики своего дела. Марина любила их слушать и бывать в их компании. Молодёжь ещё не так давно участвовала в играх Весёлых и Находчивых и конкурсах Знатоков. С ними было интересно. Казалось, что они знали всё. Особенно ей нравились обсуждения.

«Пожалуй, в наше время такого уже нет, – с грустью подумала женщина, – Сейчас за любым ответом лезут в интернет».

Вернулись напарницы. Надежда Константиновна, как обычно, в своей манере подтрунивала над начальником.

– Чего так быстро? Я даже соскучиться не успела, – девушка уже раздумала задавать волнующий её вопрос.

– Кастрюля прискакала. Ревнует ко мне свой половник. Ладно, давай, спрашивай, – напарница села рядом, глянула на экран:

– Что, Лёвчик опять развлекается.

– А почему ты всем прозвища придумала, а Льву Степановичу – нет? – спросила Марина.

– Не всем, вот твоему отцу тоже не дала. Потому что умные мужики. Умнее меня. Так какой у тебя вопрос, на который твой отец ответить не может?

Марина замялась, густо покраснела. Надежда Константиновна хмыкнула. Облизнула пухлые губы, засмеялась, прикрыв двумя пальцами рот. У неё были короткие ногти и желтоватая кожа на подушечках, отчего пальцы были похожи на обрубки. На Марину пахнул запах табака и вчерашнего перегара. На работе Надежда Константиновна не пила, но в выходные отрывалась по полной. При этом у неё, как у всех заумных, мозг работал как надо даже в состоянии почти полной отключки.

Здесь, в информационном центре, мужеподобных женщин, работающих на компьютерах, было четверо. Их всех отличал низкий голос, мужские манеры, и ум. Они были гении в своём роде: компьютерные гении. А вообще, информатики того времени были особой бесполой расой, говорившей на своём языке, воспринимающие вселенную через призму цифр.

– Надежда Константиновна, – Марина снизила голос до полушёпота. – А про какую кость говорят женщины?