– А где гувернантка была во время революции? – заинтересовалась я.

– Кажется, за несколько лет до тех событий вернулась на родину. Замуж вышла. Бабушка говорила, что, по слухам, отец Ольги, Мещерский-старший, дал девушке приличное приданое.

– Странно, так принято вроде бы не было. Или отец Ольги был очень добрым и щедрым человеком…

– Или?

– Здесь скрывается какая-то тайна. Знаешь еще какие-нибудь подробности?

– Нет. Бабушка рассказывала только это, а теперь у нее и не спросишь.

– Имя, девичью фамилию гувернантки вспомнить попробуй. Имея подобную информацию, можно попытаться найти ее родню.

– Нет. Ничего, не только фамилии, бабушка даже имени не называла, я бы запомнила.

– Жалко, а как думаешь, после того как Ольга принесла себя в жертву ради спасения семьи, куда делись остальные Мещерские?

– Они сменили фамилию, Федор Чернов об этом прабабушке говорил, только саму фамилию назвать отказывался.

– Хорошо, предположим, давай представим себе эту ситуацию. Вывез Чернов семью Мещерских из города Питера. У них новые поддельные документы и ни гроша в кармане. Что им делать дальше?

– Почему, то есть как ты пришла к выводу о деньгах?

– Сама посмотри. Их арестовали ночью, вывезли из дому, бросили в подвал. Так?

– Да, ты хорошо запомнила подробности моего рассказа.

– В этой ситуации им не могли разрешить захватить деньги и ценные вещи, хорошо, если дали надеть одежду. Так?

– Да, скорее всего.

– Потом Чернов их вывез за город, прямо из застенков?

– Наверное.

– Он торопился, вероятно, боялся, что свои же, чекисты, заметят его манипуляции. В этом случае Федора не спас бы и тот факт, что он начальник. Так что вряд ли он беспокоился о еде, деньгах и теплых вещах в дорогу для своих пленников.

– Ты хочешь сказать, что они погибли? – Глаза Вероники стали наполняться слезами. – Замерзли где-то в степи?

– Не обязательно. Но Мещерские, хоть и, без сомнения, радовались свободе, оказались в сложной ситуации. И мы снова возвратились к вопросу: «Что делать дальше?» Вот ты бы, Вероника, что делала?

– Не знаю. А ты бы что делала? – вернула девушка вопрос.

– Я в подобной ситуации выжила бы обязательно. Но меня этому учили с детства, поэтому все решения, принятые мной, будут верные, а что Мещерские поступили так же – не факт.

– Поэтому ты спрашиваешь меня? Чтобы проверить, смогу ли я грамотно бороться с судьбой?

– Ну да. Не торопись, подумай хорошенько. Время тогда было сложное и смутное, но многим выжить удалось, значит, могли и твои родные.

– Я добралась бы автостопом до ближайшего города и попыталась найти работу.

– Кем бы ты устроилась? – сдержала я порыв сразу же раскритиковать выводы Вероники.

– Кем получится.

– Ты допускаешь несколько ошибок. Про автостоп хорошо, хотя тогда это не так называлось. Но суть от смены названия не меняется, способ передвижения самый безопасный, а если нет денег, единственно возможный. А дальше – все неверно. Не город, а деревня, желательно крупная, чтобы чужаки не сразу бросались в глаза. И совсем ненадолго – передохнуть, выменять что-то ценное на продукты. Желательно одежду сменить, ну, если получится. И дальше в путь. Пойми, дворян тогда преследовали по всей стране, они реально отличались: речь, манеры, белые, не видавшие черной работы руки. А потом, документы эти новые не внушают доверия.

– Что ты хочешь сказать?

– Хочу сказать, та бумага, что выправил Мещерским Чернов, вряд ли была способна выдержать серьезную проверку. И при малейшем подозрении дорога у них была бы та же – в подвал и на расстрел. А в крупных городах всегда проявляют большую бдительность, так что даже если твой предок и владел какой-то профессией, он не рискнул бы искать работу.