– Добрых лет жизни, мои любимые друзья! – крикнул Жибаеги, подняв руку и смеясь уголками рта. – Как поживаете, Чиун и Кынык?

Его могучий гаур луарской породы, выведенной в империи Радзант для перевозки грузов, перегородил дорогу ученикам стаи Ышбара.

Кынык промолчал и объехал его, а Чиун улыбнулся в ответ:

– У нас все отлично, милый товарищ. А как твое здоровье, да хранит тебя Ир-Каан?! Снова опухли ноги и ты не успел добежать до выгребной ямы?

Серебряное копытцо сердито затрубил на встречного гаура, а тот наклонил голову, готовя рога для схватки. Жибаеги похлопал своего скакуна по шее, успокаивая и сказал:

– Ноги в порядке. Что касается выгребной ямы, то мы недавно проезжали мимо Скорбных холмов и устроили отхожее место возле могилы твоего бедного друга. Как там его, Илде, кажется? Он ведь был из дулитов, если я не ошибаюсь?

Серебряное копытце, повинуясь нажиму колен Чиуна, тоже объехал гаура Жибаеги.

– Наверное, это была могила твоего друга, – ответил подросток. – Потому что тело Илде забрал его отец.

Жибаеги чуть поклонился.

– Верно, я и забыл. Интересно, когда мне удастся устроить отхожее место рядом с твоей могилой, благородный друг?

Рядом с ним гарцевал на гауре его друг, Пулад. Высокий парень, ноги свесились на длинных стременах. Он крикнул:

– Я с радостью станцую на твоей могиле, Чиун. И могилах твоих друзей. Сколько их осталось в живых, совсем немного?

Подростки из стаи Жибаеги усмехались и ехали дальше в лагерь. кынык развернул гаура и молча поскакал к Пуладу. Чиун успел перехватить поводья Резвого.

– Эй, синеротик, ты чего разволновался? – продолжал кричать Пулад. – Иди сюда, я тебе покажу, как гиены позорно разорвали вашего Илде. Как же он кричал перед смертью, забыв о чести даркута!

– Тихо, тихо, – шепнул Чиун другу. – Поехали отсюда. Мы прикончим их однажды, я же тебе обещал.

Они развернули гауров и поскакали вслед за стаей. Жибаеги улыбался, а Пулад продолжал выкрикивать оскорбления.

В небе летали гарпии. Дозорные у ворот ковырялись в носах и вытирали сопли.

После Жестоких игр начальник лагеря вызвал Чиуна и Жибаеги к себе.

– До меня дошли слухи, что у вас чуть ли не кровная вражда, – сказал он. – Я уже говорил, что не допущу, чтобы ученики дрались между собой. Тем более, такие подающие надежды, как вы.

Жибаеги улыбнулся, а Чиун сказал:

– Что вы, тархан, это просто ложные слухи.

Жибаеги кивнул:

– Совершенно верно, тархан, я бесконечно уважаю Чиуна и восхищаюсь им.

Дэуда недоверчиво перевел взгляд с одного на другого и сказал:

– Надеюсь, что сказанное вами – правда. А еще я скажу, что если между вами или вашими стаями произойдет драка и пострадают ученики, то вы и другие участники стычки будете с позором изгнаны из лагеря. Вашим родам отправят весточку, что вы не прошли обучение и вы не являетесь полноправными даркутами. Все понятно?

Жибаеги поклонился, а Чиун сказал:

– Весьма справедливое наказание, тархан. Только вы зря подозреваете нас.

– А теперь вон, – приказал Дэуда, а когда мальчики направились к выходу, добавил: – Впрочем, подожди Жибаеги. У меня есть для тебя поручение.

Из-за приказа начальника лагеря стаи заключили вынужденное перемирие. Прошел почти год, а Чиун только недавно придумал способ, как навредить врагу и отомстить за гибель Илде.

Сейчас он убедился, что Кынык поехал за остальными на учения. Отстал немного и вернулся в лагерь.

Нагнал Жибаеги и сказал в спину:

– Приглашаю тебя к Синей скале. Поболтать и развеяться.

Жибаеги остановил гаура и застыл на месте. Зато Пулад развернулся.

– Отлично, синеротик. Поехали. Прямо сейчас.