Среди них были варенье из лепестков роз, из арбузных корок, из тыквы, из огурцов и кабачков, из липового цвета и одуванчиков. И даже… из крыжовника с зеленым луком. Не спрашивайте меня, как это вообще можно есть. Брррр.

Народ пробовал и причмокивал. Мол, вполне, вполне.

Таня экспериментировала постоянно. Каждый год, помимо банальностей вроде малинового и яблочного варенья, обязательно что-нибудь такое-эдакое новенькое готовила.

Я от ее выдумок шарахалась, как сами знаете кто от ладана.

Но… «Что с тебя взять, – вздыхая, говорила она мне. – Ты… такая консерва». Имелось в виду – консервативная.

Как-то их с мужем пригласили на юбилей министра. А денег не было ни гроша. И что делать? Отказываться идти – неприлично. Тем более что муж радостно пообещал, мол, будем непременно! Ничего не подарить – невозможно.

Таня выкрутилась довольно неожиданно. Экспромт и чувство юмора – наше все. Или голь на выдумку хитра. Министр-то человек взрослый. И комсомольцем был в юности. Таня решила сыграть на ностальгии и одновременно тяге к новизне.

Она нашла плотную коробку. Обклеила ее старыми советскими газетами – «Правда», «Комсомольская правда», «Советский спорт». Стильно получилось. Внутри ряд баночек с необычными вкусами. Они не повторялись. Все подписаны от руки. А одно варенье название имело почти матерное. Ибо сварено было из фейхоа. А банку подписал муж. А Таня не проверила это… фейх…е вкусное.

Баночки тоже были аккуратно завернуты в советские газеты. Перевязаны красными ленточками. Таня придумала, как сделать что-то вроде печатей. И каждую ленточку закрепила с оттиском комсомольского значка!

А еще положила наверху перечень содержимого. Опять же – написанный от руки на старой открытке. Ограбила свою юношескую коллекцию открыток. «Белочка» художника Зарубина. Красивая и озорная, с бантиком на хвосте.

На юбилее подарок имел сумасшедший успех. Вскрыли и жадно сожрали практически половину банок. Пробовали с восторгом. Визжали, как дети. Отпихивали друг друга. Чмокали и хвалили. Запивали, правда, не чаем, – водкой…

Именинник с трудом вырвал из жадных веселых лап своих друзей и коллег коробку с оставшимися вкусностями. Отдал водителю, велел унести в машину.

Таня была довольна. Ее муж тоже. Тем более что через пару недель министр сказал на одном из совещаний – мол, передавайте супруге от меня привет. И скажите, что матерное варенье и то, которое из одуванчиков, ей особенно удались. Не сварит ли она для меня этим летом еще несколько банок?

Муж покивал и пообещал, мол, непременно. Само собой. И прочее.

А вот про то, какое именно варенье министр обозвал матерным, муж уточнить постеснялся. Хорошо, что Таня догадалась. Пусть и не с первой попытки. Вернее, не догадалась. Я вру. Залезла в погреб. Туда, где на отдельной полке и стояли маленькие баночки эксклюзивных зелий. Она читала надписи. И наткнулась на одну – из фейхоа сваренную и мужем аккуратно подписанную: варенье фейх…ое.

Смеялись мы долго.

А министр несколько баночек получал регулярно. И каждый раз благодарил. И говорил, что с такой затейницей-супругой жить точно не скучно.

Но не всем же так везет…

Начало августа выдалось знойным.

Год на год не приходится, пусть и принято считать, что вторая половина лета самая жаркая. Недаром есть даже простое правило, как запомнить те два месяца в году, что длятся подряд по тридцать одному дню – июль и август, мол, такие горячие, что от нагревания расширяются и оба достигают максимальной длины! На самом деле, конечно, очень часто в Подмосковье август уже становится предвестником грядущей осени. Словно отчаянный загул вечера воскресенья, неизбежно приводящий за собой хмурое похмелье понедельника.