И только когда на полу вдруг заблестела вода, Диана с ужасом вспомнила про ведро…

Простынями высушила полы и вдруг поняла, что вода могла залить соседей снизу!

А снизу – Мария Михайловна…

– Кто там?

– Мария Михайловна, это Диана, соседка! Я вам сумку несла!

– Деточка! Конечно! Как я рада!

Бабуля открыла дверь с улыбкой и не сразу поняла, почему Диана с таким напряженным лицом метнулась в ванную.

– Я вас не затопила?

– Меня? Ох, да меня уже давно затопили… Сразу после заселения дома трубы лопнули от мороза… Так с тех пор – вот…

Убогая ванная бабули была вся в древних потеках.

Но свежих вроде не наблюдалось. Диана выдохнула.

Бабуля упросила выпить чаю. Ну, хорошо, пять минут можно посидеть. Заодно и к потолку на кухне присмотреться – вдруг туда затекло?

Бабуля все щебетала. И хотя Диана не слушала, но в памяти засело тоскливое слово – ОДИНОЧЕСТВО. Сын разменял старую квартиру, перевез маму на окраину, сам с женой обосновался где-то в центре. Но не сложилось у них. Запил сын. И в тридцать три года – инфаркт. У невестки сейчас другая семья, бабуле она не звонила уже пять лет. Других родственников нет – все умерли. Так и осталась Мария Михайловна одна.

Ох, как живо Диане вспомнились холодные прутья кровати. «Одна» – самое страшное слово на свете. И снова как будто кто-то развернул Диану в сторону Марии Михайловны и произнес Дианиным голосом:

– Я к вам завтра утром зайду. Чаю попьем, хорошо?

Так и повелось. Перед работой Диана забегала к Марии Михайловне. Если успевала – быстро пила чай. А не успевала – просто захватывала пакет с мусором или отдавала купленные накануне сушки. Постепенно их дружба стала такой крепкой, что бабуля начала доверять Диане свои пенсионные грошики – и Диана заходила за продуктами. Конечно, добавляла своих денег, чтобы купить не только самое необходимое, но и, например, любимое бабулино шоколадное масло.

А у Марии Михайловны хранился комплект ключей от Дианиной квартиры, и она заглядывала днем, чтобы прибраться, протереть пыль, погладить белье. Потихоньку возилась, наводя в квартире «деточки» порядок. Диана сама не заметила, как в квартире появились салфеточки, цветы и даже шикарные лоскутные покрывала, которые Мария Михайловна с большим удовольствием шила…

А спустя год в их компании стало одним человеком больше.

Тот самый Димка, который сначала забегал просто поболтать да посоветоваться, вдруг задержался. И надолго. Диана сама не заметила, как… Влюбилась, что ли? Димка умел формулировать лучше. И в один прекрасный день, смущаясь, он сделал Диане предложение…

Скромную свадьбу играли сразу в двух квартирах. Хотя какую – скромную? Столы ломились – постарались подружки из кафе. Было шумно, весело, тепло. Первый тост сказала директор детского дома. Очень хвалила и Диану, и Димку, знала, что эти ребята точно не пропадут.

А потом Димка, который сам был тамадой, встал и торжественно произнес:

– А теперь слово предоставляется самому дорогому человеку… Нашей второй маме… Марии Михайловне…

Мария Михайловна, нарядная и смущенная, долго не могла подобрать слова. Расплакалась, а потом, держа в дрожащей руке бокал с домашним вином, сказала:

– Деточки мои… Если бы вы знали, как я вас люблю…


Прошло пять лет. Марии Михайловне сейчас 78. Ходит еще медленнее, но глаза светятся от счастья. Одарила всех девочек из кафе шикарными лоскутными покрывалами, немедленно прозванными модным словом «пэчворк».

Общими усилиями сделали в ее доме ремонт. Теперь там пахнет выпечкой и – чуть-чуть – новыми обоями.

У Дианы и Димки подрастают двое детей – четырехлетняя Машуля и двухлетний Ванюша. При первой возможности Машуля рвется в гости к любимой бабушке.