Из торгового центра я вышла довольной собой и моими советчицами. Платье, которое я выбрала, действительно не купить на Тоули и тем более в Кане. Этим же вечером Светлана отправила моей маме снимки нас с Ладой в платьях для бала. Мама была в восторге! Когда я отправила снимок Пауло, он долго не отвечал, но потом просто связался со мной и наговорил целую кучу комплиментов.

Еще счастливее я стала оттого, что этой же ночью, когда совсем не спалось от эмоций за все эти дни, мы с Ладой занялись поиском информации о семье Босгордов. Из того малого, что нашли в открытом доступе, выяснили, что распорядителем бала в этом году станет не кто иной, как родной дядя Макрона Босгорда со стороны матери, – Нулан Бюен Сакатр Гарб, имя которого я сразу вспомнила из разговоров родителей.

В оставшиеся дни на Кетаре я больше не видела Макрона Босгорда, но что бы ни делала, с кем бы ни познакомилась через Ладу и ее родителей, и даже в новых удивительных городах Сумати и Бастере – все мои мысли были об этом необычном мужчине. Мне хотелось о нем думать, надеяться на встречу, представлять, как познакомимся, просто вспоминать его изумительные глаза и улыбку. И честно сказать, все время ждала его появления, искала знакомый силуэт в прохожих, высматривала всех хомони, но… не находила.

По пути домой в Кан охватила такая грусть, что я почти не отходила от иллюминатора. Космос немного рассеивал мысли и успокаивал. Я думала о том, а услышал ли он мое имя, когда Лада его так громко называла, а запомнил ли, а найдет ли он меня и как это сделает. Но у хомони были свои преимущества: они могли пользоваться А-сетью практически неограниченно. Особенно члены такой известной семьи. А потом огорчилась от мыслей, что Макрон не оказался таким же сообразительным, как Пауло, и не придумал способа познакомиться со мной. Неужели я нисколько его не заинтересовала? С другой стороны, он был явно взрослее меня, поэтому его могла не интересовать девчонка.

Светлана и Борис недоумевали о том, что со мной происходит, и все время пытались отвлечь, разговорить, но я лишь оправдывалась, что грущу по Кетаре и по открытому космосу, в который еще не известно когда попаду. А Лада предательски напомнила, что я получила направление на КНИС, а значит, после экзаменов смогу туда отправиться. Я недовольно покосилась на нее и снова растворилась в мыслях о хомони.

На выходе из челнока в порту Кана и по дороге в шаттл Лада чуть отстала от родителей и задержала меня.

– Послушай, Дари, я вижу твое настроение. С тобой такого не бывало.

– Да всё у меня хорошо,– с натянутой улыбкой ответила я и тоскливо прижалась головой к плечу подруги.

– Я тебя прекрасно понимаю. Я хоть и без умолку трещу о муже хомони, сама не очень-то верю в это… Или дело даже не в вере, а, скорее, не строю ожиданий. Это очень хорошо, если меня выберет хомони, но если нет, то уж среднее сословие мне обеспечено,– Лада манерно закатила глаза и хмыкнула:– Ну не могут же меня не выбрать в первый или, на худой конец, во второй раз!

– Конечно не могут!– горячо поддержала я и отстранилась.

Лада всегда добивалась своего, и я не сомневалась в её личном успехе.

– И ты не строй ожиданий. У тебя есть Пауло. Но даже если не он,– Лада на секунду заколебалась, а потом продолжила, но уже в своём шутливо-издевательском тоне,– тогда я не знаю, кто осмелится выбрать сорванца себе в жены. Так что лучше никому не соваться на торги!

Я покачала головой на иронию, но чувствовала признательность за заботу. Лада хоть иногда чересчур резко шутила, но всегда стояла горой за меня.