– Ржавчина и пепел, да ты из листоедов, – она указала на амулет гильдии на шее Рены. – И что мне с тобой делать?

– Я умею готовить, шить, резать по дереву… – волнуясь, стала перечислять Рена. «Ещё одно оскорбление от неё – и я просто уйду», – подумала она.

Аликс нетерпеливо отмахнулась:

– По мне, так вполне достаточно. Но я много путешествую, будь к этому готова. Похоже, следующая моя остановка – город Екатерин.

– Так, значит, вы меня берёте?

– Да, чёрт возьми, именно это и значит. На какой срок ты хочешь пойти в услужение? На одну зиму? Правила знаешь?

Рена сглотнула подкативший к горлу ком и кивнула. Слугам запрещалось носить оружие, отлучаться без разрешения или отказываться выполнять приказы. Короче говоря, служанка должна во всём подчиняться госпоже.

– Ну ладно, тогда идём, – сказала Аликс. – Я остановилась в южном лагере. Мы выступаем ровно через четверть оборота солнца. – И она непринуждённым жестом пригласила Рену идти следом.

Слегка напуганная, Рена пошла за женщиной по коридору. Ну вот она и добилась своего – приоткрыла дверь в Гильдию Огня. Но почему-то не чувствовала себя такой счастливой, как надеялась. Времена ей, похоже, предстояли нелёгкие. Странствующий ювелир даже не спросила, как её зовут.

Прежде чем отправляться в путь на рассвете, Рене нужно было выбросить свой нож, поскольку служанке не разрешалось носить оружие. Перед самым отъездом ювелирша пошла расплатиться за ночлег.

Узкий нож с резной рукояткой лежал в маленьком потайном отделении походной сумки. Рена достала его и задумчиво взвесила на ладони, не в силах заставить себя с ним расстаться. «Выбрасывай, госпожа сейчас вернётся», – мысленно приказала она себе, услышав приближающиеся шаги. И вдруг, повинуясь внезапному порыву, снова спрятала его в потайной кармашек. Она и сама не знала, почему так поступила. Если хозяйка когда-нибудь узнает о ноже, неприятностей не избежать.

Они вышли из города и направились на юг. У Аликс не было дхатла, поэтому они путешествовали пешком. Хозяйка Рены, казалось, нервничала: она всё время оглядывалась и время от времени останавливалась, чтобы прислушаться. К счастью, она, похоже, предпочитала путешествовать налегке, и Рене, кроме своей походной сумки, пришлось нести только средних размеров сверток. Однако темп ювелирша задала такой, что Рена, всегда любившая ходить быстро, даже вспотела. На служанку хозяйка внимания не обращала и не заметила бы, если бы та рухнула у неё за спиной. Пришлось стиснуть зубы и спешить за госпожой изо всех сил.

Вечером они наконец сделали привал. Аликс выбрала небольшую поляну и коротко сообщила:

– Ночевать будем здесь.

Рена сбросила поклажу и, совершенно обессиленная, повалилась на мягкую серую зимнюю траву. Но она знала, что у неё есть обязанности, и заставила себя подняться на ноги, чтобы приготовить ужин. И тут же вспомнила, что они не взяли с собой ни единого тлеющего уголька разжечь костёр. Смутившись, она повернулась к Аликс:

– А как быть с огнём?

Женщина бросила на Рену острый взгляд из-под полуприкрытых век, а потом уставилась на землю и шевельнула губами. Из сухой травы вырвалось пламя, и Рена вздрогнула:

– Как это получается?!

– Зачем тебе? – лениво протянула Аликс. – Листоедам это не дано!

Рена промолчала. «Меня ничему не будут учить, – разочарованно подумала она. – Но чего я ожидала – особого отношения? Хозяйка даже не знает, что я хочу вступить в Гильдию Огня».

Как и каждый вечер, она отметила прошедший день в маленьком календаре – деревянном диске с выгравированной спиралью – и с удовлетворением увидела, что наступила неделя кентавра. Это означало, что скоро ей исполнится шестнадцать зим. Может, сказать об этом хозяйке? Хотя той, наверное, всё равно.