Я снова опустилась в то черное облако памяти.

Это ощущалось так реально, будто была там наяву.

Рассказав остальное, пару раз умолкая, когда становилось невыносимо больно. Алан выдергивал меня оттуда, и я снова продолжала говорить.

Все сидели молча. Мамы плакали, сожалея о моей судьбе и сетуя на то, что предки оказались ко мне жестоки. Однако я была иного мнения. Что сейчас с Риной, было самым важным вопросом.

Когда первая волна схлынула, все, кажется, снова смогли дышать.

Алан принес воды и снова обнял меня, даря спокойствие.

- Дилан, я была рада выйти за тебя замуж. Она бы ни за что не сбежала и не опозорила семью и тебя, разумеется.

Он кивнул с пониманием, но промолчал.

- Дара, - начал вдруг отец, и я заметила, каким уставшим он казался. – Мы знали, что Рина не виновата.

- Что? Но как? – я реально не понимала, откуда они могли узнать, неужели нашли хоть одного виновного?

- Тебе нужно кое-что знать, милая, - ответила на мой вопрос мама и посмотрела нежно, однако взгляд с болью смешанный, спрятать не смогла за материнской любовью.

Я же осмотрела всех в этой комнате, и поняла, что никто не относился к моей сестре как к врагу.

- В чем дело?

- Дара, ты ведь знаешь, что есть легенды нашего клана и вообще всего нашего вида оборотней?

Вопрос казался странным и не имеющим к нашей ситуации отношения, но я ответила папе.

- Конечно. Они все описаны в книгах предков. У тебя такие есть как у альфы и у всех вожаков своих стай.

- Отлично. Есть легенды, которые сбывались. Есть те, что в принципе писались по факту. Есть те, что именуются как пророчество.

- Вот как. Ладно. И что это значит для нас?

- Есть одна такая, - на его словах ладонь Алана стала сжимать меня крепче и к себе придвинула. – Легенда-пророчество. Легенда о кровавой волчице.

Эти слова покрыли меня будто липким потом. Внутри все скрутило от непонятного страха.

- О чем эта легенда? – спросила, боясь услышать ответ.

- Она о том, что первая дочь, отмеченного предками альфы, родившаяся в ночь кровавой луны, способна обладать множеством даров. Большим даром. Один из которых, рождение ребенка от своего истинного волка, сына, способного обращать людей в оборотней полукровок своей слюной.

Я всегда любила дождь.

Когда ты растешь в лесу, день за днем ты видишь в нем и открываешь для себя что-то новое. Дождь прекрасен. Когда ты волк, то дождь твой друг.

Твои лапы мнут под собой мокрую траву и углубляются во влажную почву раз за разом. А ты все бежишь и слышишь в нужный момент, как над головой взрывается небо раскатом грома. Это подстегивает. Это будоражит. Это сводит с ума.

Сейчас я сидела в окружении своих родных и мужа, а над моей головой без дождя, просто так прогремел гром.

Это не подстегивало – замедляло и вовсе тормозило.

Не будоражило, а утихомиривало.

Никакого безумия, только трезвость и реальность, давящая тонной правды.

Правда всегда дается тяжело. Сейчас особенно. Прозрение равно злости.

То, что я услышала сейчас, ужасало настолько, что мне понадобилось время на то, чтобы усвоить каждое слово и понять его смысл.

- Так значит, - начинаю, сумев восстановить умение говорить, - они пришли за Риной? И ее беременность… О, предки. Что теперь будет? Почему вы не искали ее все это время? Нужно было рыть землю… Нужно было…

Адан сжал меня в своих руках, а лица тех, кого я видела… Они были странными.

- Только не говорите мне… - из глаз хлынули слезы от мысли, что уже поздно.

- Малышка, - мой волк внезапно развернул меня к себе на глазах у всех и сосредоточил меня на своем голосе, так как я была потеряна и на грани чего-то безумного. – Твоя сестра жива. Поверь, это правда. Ее нет с той стороны, милая. Ты мне веришь?