– Тот самый? – пытливо взглянула цыганка на испуганного настоятеля. Тот слабо кивнул, виновато поступив глаза.

– Где он похоронен? – взметнулась она, а в жгучих глазах засиял огонёк робкой надежды.

– Тут рядом, – замялся священник, – есть дерево…

– То огороженное дерево рядом с костёлом? Так это могила? – чёрными крыльями в изумлении вскинулись брови. – Вы все тут больные! – вспылила она. – Такое чудовище увековечить и держать при себе. Не даром о храме ходит нелестная слава!

– Мне безмерно больно думать об этом! – скорбь переполняла католика. – Отец Георгий построил сей храм и в глазах прихожан он так и остался великим, первым настоятелем!

– Построил ваш храм на костях? Служил настоятелем Дьявола! – не осталась в долгу Велиана.

– Ну это всё спорно! – не сдавался отец.

– Да как ты!.. – возмущённо задохнулась цыганка. – Ты же всё знаешь, всё сам видел, католик?

– Не знаю, что видела ты, а мне примерещилось…

– Ты видел, я знаю, и не отводи виновато свой взор! Мы можем спасти и детей, и Вадима. – решительность в голосе девушки устыдила седоволосого старца.

– Но что же мы можем противопоставить незыблемой дьявольской мощи? – выходя из подвала, обернулся он к хромающей позади Велиане и был поражен выражению твёрдости на почти ещё детском лице. – Ты что-то придумала? – и та заговорщически улыбнулась.

– Святая вода и сила Божьего слова отогнали нечистых. В наших сердцах живёт вера, а это могучее орудие всех времён и народов. Покажите мне могилу проклятого, и я объясню вам свой план.

***

Вернулся в свою тесную келью отец Мефодий мрачнее тучи. Понурив голову, он плотно смежил веки и глубоко вздохнул. Темнота угрожающе давила на плечи, забивала уши комковатой ватой. Он так устал бояться, терять друзей и послушников. Перед глазами вновь пронеслись воспоминания почти вековой давности.

Восьмилетний Миша тогда ещё и не думал, что станет священником. Со своим другом Станиславом он очень любил посещать службы в прекрасном католическом храме. Сама атмосфера в костёле завораживала мальчишек. До сих пор он помнит свои первые впечатления, когда родители привели его ещё крохой в огромное, казалось ему, торжественно-мрачное здание. Золотистый струящийся свет, басовитый речитатив седого настоятеля, его жгучий оценивающий взгляд. Маленького Мишу пробрало до мурашек. Его восхищал этот высокий седой старикан с огромными руками-лопатами и ледяным пронзительным взглядом.

В то время, как казалось ему, и пропал первый послушник. Шуму было много. Искали парнишку всем приходом, но так и не нашли, хоть и видели, как спускался в подвал. Тогда там ещё стояли бочки с кагором. Сам отец Георгий и послал молодого дьякона набрать полный кувшин. Ох, как же он горевал тогда, себя всё винил. А старики недовольно косились на настоятеля да перешёптывались. Миша по наивности своей детской и не понимал, почему. Родители строго настрого запретили отрокам даже подходить к злополучному месту. Но мы же все знаем неугомонных мальчишек: конечно же, они ослушались.

Подвал тогда ещё был чист и свеж. Не было теперешней затхлости, не причёсывали волосы гребни свисающей плесени, лишь кое-где можно было углядеть кружевные гирлянды паутины да мохноногих жирных хозяев сего творчества. Свечи тогда были стеариновые, горели чисто и уже не пачкали руки, как некогда сальные. Вот мальчишкам и в радость было пройтись по тёмному извилистому подвалу с трескучими огоньками в потных ладошках. Как-никак уже приключение. А ну как найдут пропавшего дьячка? На таком позитиве и отправились Миша со Стасом в запретный подвал. Жёлтые огоньки на белых свечах ярко плясали, отбрасывая на каменные стены причудливые тени. Казалось, что камни двигаются, норовя заглянуть в лица восторженных путешественников своими острыми серыми гранями. Тихонько сопя, жадно впитывая каждый новый шаг в жуткое приключение, улыбаясь от осознания своей безграничной смелости, парни добрели до заброшенной кельи.